– Элли, расскажи об успехах своей Сары. Как ее учеба в секретарской школе? – спросила Дженни, вновь пытаясь увести разговор от тревожных тем.

– Сара в лучшем виде. Не девчонка – огонь! – сразу заулыбалась просиявшая Элли. – Учитель говорит, что она идет первой в классе. Они собираются рекомендовать ее в бухгалтерию обувной фабрики Томпсона в Хакни.

– Как я рада это слышать, – сказала Дженни, когда-то обучавшая Сару.

– Твоя Сара всегда была умненькой девочкой, – с похвалой отозвалась Лиззи.

Разговор перешел на других детей и их успехи. Дженни довязала носок, сняла его со спиц, закрепила нитки и уже собралась начать новый, как из коридора раздался топот маленьких ножек и звонкий голосок позвал:

– Мамочка! Мамочка!

В кухню вбежал розовощекий золотоволосый мальчик со светло-карими глазами – ее сын Джеймс. Лицо Дженни мгновенно озарилось улыбкой, а сердце наполнилось любовью, что всегда бывало при виде малыша.

– Мамочка, а можно мне печеньку? – спросил Джеймс, останавливаясь в нескольких футах от двери. – Деда сказал: если я вежливо попрошу, мне дадут молока и печеньку.

Дженни не успела ответить сыну. Женщины ее опередили.

– Конечно можно, мой утеночек! – сказала Пег.

– Иди сюда и садись рядом с тетушкой Лиз, моя пухляшечка! – позвала его Лиззи.

– Дождитесь своей очереди. Я к нему ближе всего, и сначала он пойдет ко мне, – заявила Нэнси.

Весело хихикая, Джеймс позволил целовать и тискать себя. Он посидел на коленях у женщин, съев не одну, а изрядное число печенюшек. Малыш с легкостью сделал то, что не получалось у Дженни, – отвратил мысли женщин от войны и тревог за воюющих мужей.

– Посмотрите на цвет его волос. А эти глаза! – воскликнула Нэнси. – Ну вылитая мать.

– Так оно и есть, – заставила себя улыбнуться Дженни и мысленно добавила: «Весь в свою настоящую мать – Джози Мидоуз».

Взглянув на Дженни и трехлетнего Джеймса, всякий сказал бы, что это ее ребенок. Оба светловолосые, у обоих светло-карие глаза и кожа фарфоровой белизны. Но если приглядеться внимательнее, откроются различия.

Пока женщины болтали и сюсюкали, Дженни смотрела на Джеймса и в разрезе глаз, форме носа и улыбке видела Джози. С пронзительной, пугающей ясностью Дженни вспомнила день, когда пришло письмо из Бинси, в котором Джози сообщила о рождении ребенка. Роды принимал доктор Кобб, деревенский врач. В свидетельстве о рождении матерью значилась Дженни Финнеган, поскольку Джози назвалась не своим именем. Когда доктор Кобб спросил у Джози, кто отец новорожденного, она улыбнулась и ответила:

– Разумеется, мой муж. Шеймус Финнеган.