— Значит, обойдется. Пусть жениха с жильем подбирает.

— Ты знаешь, что самое обидное? Что у ее бойфренда — слово-то какое мерзкое! — есть квартира. Ему от бабушки досталась. Но моя-то рогом уперлась — и ни в какую: «Аньке купили — и мне должны». Что ни день — скандал на скандале. С Анной разругалась напрочь, родные сестры — хуже диких зверей. Я их для того рожала, чтоб они друг друга ненавидели?

— А муж?

— А муж устранился. Хорошим хочет для всех быть. Одну послушает — согласится с ней. Другую послушает — тоже согласится. А все претензии — ко мне.

— Да плюньте вы, Ада Юрьевна. Если сделать ничего нельзя — какой смысл переживать?

— Не плюнешь. Они ж обе — мои дети. Я не могу допустить, чтоб они врагами остались. Нас с отцом не станет — у них, кроме друг друга, никого.

— А мужья?

— Это ты мне о мужьях говоришь? Тебе на своего много рассчитывать пришлось?

— Ну, а что вы сделать-то можете? Ссуду взять?

— Ссуду нам с отцом не выплатить — до пенсии один шаг. Решила я, Жанночка, нашу квартиру продать. У нас двухкомнатная, сталинской постройки. Полнометражная. За нее можно будет купить однокомнатную и какую-нибудь комнатушку в коммуналке.

— Ну, хоть коммуналку. Хотя обидно. Почему вы — родители — ради ее коммуналки должны своей квартиры лишаться.

— Ты не поняла. Катьке отдельная квартира нужна. Как у Анны. В коммуналку мы пойдем.

— Вы что, с ума сошли? Да как так можно?! А вы ей эту вашу идею озвучили? У них же есть жилье, они же не на улице после свадьбы окажутся.

— Они две однокомнатных хотят обменять на трехкомнатную и жить в человеческих условиях.

— А вы — в коммуналке?!

— А что делать? В чем-то она права — всем должно достаться поровну.

— А выгнать родителей из дома — это нормально?

— Ненормально — если они не помирятся.

— А вы как жить будете?!

— Устала я, Жанночка. Очень устала. Вот вырастут твои дети — вспомнишь мои слова.