Мои сны иногда чудовищны. Совсем не тем, что они кошмары. А тем, что они меньше всего напоминают сны. А еще тем, что, не подчиняясь никакой логике, и не зависимо от тех эмоций в которых я уснула, я отхватываю в совершенно неподходящие для этого моменты какую-нибудь жесть…

Можно ли придумать менее подходящий момент, чем сейчас? Я думаю – вряд ли. Но снится… Меня втягивает внутрь бетонной коробочки в скрюченного в ней человека. От человека в нём ничего уже не осталось. Остались только всепоглощающая боль, мучительная мольба о смерти и животный ужас, а еще густое, топящее сумасшествие. Он пытается разбить свой череп о бетон. От каждого удара всё темнеет, и сознание моё расщепляется. И одна я – проживает это изнурительное самоубийство, а вторая – осознаёт, что я лежу на кровати в объятиях Аронова. И сейчас меня начнёт выталкивать в реальность, и моё тело, как обычно, не примет меня сразу.

И я молюсь, чтобы этого не случилось. Но иначе ведь не бывает… И вот меня рывком выдёргивает из бетонной коробки и с гулом и лязгом швыряет обратно в тело. Тело бьют судороги… Пытаюсь вдохнуть и тормознуть это. Не получается!! Никогда не получается…

Ну почему сейчас?! При нём. Ну почему?!?

– Женя!! Женечка… – встряхивает он меня. – Женя!

Я с криком вырываюсь из его рук, подскакивая на кровати. Тяжело дышу, не собрав ещё воедино свои расщепленные версии и их переживания. Той версии, что только что из коробки, вообще похуй… А той, что по-настоящему осознаёт, где реальность… Это пиздец!

– Женя – это что было?..

Тревожно вглядывается мне в глаза.

Делая вдох поглубже, падаю на подушку.

Он прозрачен сейчас для меня полностью. И я слышу все мысли, несущиеся в его сознании.

– Только давай, Олег, ты не будешь сейчас загоняться, что это как-то связано с сексом.

Падает рядом со мной на спину. Мы смотрим в потолок.

Мысли начинают замедляться. Меня отпускает.

– Же-ня.

– М?

– Рассказывай.

– Кошмар.

– Это ты можешь рассказывать Крис. Я – врач.