Собрав волосы в хвост, я выхожу из комнаты. Я уже собираюсь спуститься вниз, когда слышу приглушенные крики, доносящиеся из спальни тети и дяди.

Дверь закрыта, но я делаю то, чего никогда раньше не делала.

На цыпочках подхожу ближе. Ни звука не доносится. Всегда ли я могла двигаться так бесшумно?

Я прикладываю ухо к двери и прислушиваюсь к их разговору.

— Хватит, прекрати, Блэр! — шипит дядя. — Разве ты не видишь, что у неё стресс?

— С доктором Ханом ей станет лучше, — отвечает тетя с такой уверенностью.

— Она не может поправиться от болезни, о которой не знает. Ты можешь притворяться сколько угодно, но она помнит, Блэр. Она умна, чтобы понимать, что эти повторяющиеся кошмары что-то значат.

— Она не помнит, — в голосе тети слышится нотка паники.

— Даже если и не помнит, то скоро вспомнит. Или эти люди придут за ней.

Люди? Какие люди?

— Она выберет нас, — тон тети становится жестче. — Эльза выберет нас.

— Даже если она и выберет нас, ты не можешь притворяться, что все это нормально, просто защищая себя.

— Защищая себя? — я почти могу представить, как насмехается тетя. — Я сделала все ради ее защиты. Я не хочу, чтобы она возвращалась к той фазе своей жизни, я хочу, чтобы она начала все заново. Думала, ты тоже хочешь этого для нее.

— Я хочу, но, как сказал доктор Хан, она никогда не сможет по-настоящему двигаться дальше, если не справится с травмой.

— Она справилась с этим, забыв обо всем.

— Она была семилетним ребенком, Блэр! Это был ее единственный защитный механизм. Это не значит, что она справилась с этим. В том возрасте она не знала, как с этим разобраться.

— И ты думаешь, что она сейчас справится?

— Она должна знать. — его голос смягчается, и мое сердце разрывается. — Неужели ты слепа к потерянному взгляду и слезам в ее глазах? Неужели ты слепа к ее крикам после ночных кошмаров? Потому что это каждый раз вскрывает меня.

— С ней все будет в порядке. Да.

— К черту это, Блэр! — он кричит. — Я не позволю ей страдать только для того, чтобы ты не чувствовала себя виноватой.