Он пишет и переписывает мою фамилию на моей спине. Это он писал все это время?

Слезы подступают к глазам, и я закрываю их, прикусывая нижнюю губу.

Он отпускает меня, и я остаюсь на месте, слегка пряча голову в простыни.

Тепло Эйдена покидает мою спину. Матрас шевелится, когда он встает.

— Ну же, милая. Проснись.

Его голос бодрый, как будто он не спал всю ночь — а может, и не спал.

Я медленно отрываю голову от простыни и поворачиваюсь к нему лицом.

Он улыбается мне сверху вниз с теплой искоркой.

— С днем рождения, милая.

Я сглатываю комок в горле. Тысяча слов и извинений борются за то, чтобы меня освободили, но мне нечего сказать.

Как он мог желать мне счастливого дня рождения после всего?

Ад. Даже я забыла, что сегодня мой день рождения.

— Встретимся внизу.

Он не ждет, прежде чем выйти за дверь.

Я смотрю на него с сокрушительной болью в груди.

Это слишком.

Эта боль. Этот ожог.

Я кладу руку на свой шрам и впиваюсь ногтями в плоть.

Это причиняет боль, черт возьми.

Почему все должно было обернуться именно так?