Я вскрикиваю, когда выстрел эхом отдаётся вокруг нас.
Мои пальцы впиваются в предплечье отца, когда мой безумный взгляд скользит по нему, в поисках травм.
— Я в порядке, Астрид.
Он указывает за спину на отверстие в стене.
Мое сердцебиение учащается до тех пор, пока невозможно сосредоточиться ни на чем, кроме жужжания в ушах.
— Опусти дробовик, Виктория, — говорит папа спокойным, но твердым тоном, заводя меня за спину.
Тем не менее, я оглядываюсь вокруг него.
Виктория стоит у входа, ее палец дрожит на спусковом крючке. Впервые в жизни я вижу, как по ее щекам текут слезы.
Я всегда шутила с Дэном, что она бесчувственный робот, учитывая, что она не проявляет эмоций. Но я должна была знать, что такие люди самые опасные.
— Я была рядом с тобой, — ее голос дрожит, и она, кажется, на грани нервного срыва. — Я была идеальной женой для тебя. Делала все, начиная с этих ужинов и заканчивая сборищем этих глупых жен. Как ты посмел меня бросить?
— Мы договорились, Виктория, — медленно произносит он. — Я говорил тебе, что брак — это контракт. Я предоставил дом для тебя и твоей дочери и оплатил долги твоего покойного мужа. Взамен ты играешь роль жены. Ты согласилась на эти условия.
— Я думала, что до тебя дойдёт. — ее палец дрожит на спусковом крючке, и я еще больше сжимаюсь за спиной папы. — Я ждала, когда ты придешь в себя. Мы могли бы стать настоящей семьей… — она улыбается в ностальгии, а потом улыбка пропадает. — Если бы не эта шлюха.
— Моя мама не была шлюхой, — выдавливаю я.
— А ты! — она направляет на меня ружьё и своё маниакальное выражение лица. — Фамилия Клиффорд — это право моей дочери. Ты не заслуживаешь ничего, кроме того, чтобы гнить со своей шлюхой матерью. Но ты просто отказываешься умирать.
Мои губы приоткрываются от недостатка воздуха. Взгляд скользит от нее к папе. Его челюсти сжимаются, но он сохраняет спокойствие.
— Значит, ты это сделала. Ты была причастна к случаю с Астрид на вечеринке.