— Брось ружьё, Виктория. — он тихо произносит. — Не ухудшай.
Она отчаянно трясет головой.
— Полиция уже в пути. — он говорит. — Все кончено.
— Нет! Нет! Эта сука не сможет жить своей жизнью, пока я гнию за решеткой.
— Мама…
Все наше внимание переключается на голос, доносящийся из-за спины Виктории.
Николь стоит на трясущихся ногах, за ней Леви и Дэн.
Они пришли.
Слезы наполняют мои глаза. Леви вернулся за мной. Он не отказался от меня.
Наши глаза встречаются на мгновение, и в его светло-голубых глазах я вижу беспокойство и тоску. Отчаянную, сильную тоску, которая соответствует моей собственной.
— Николь? — Виктория заикается. — Возвращайся в свою комнату, дорогая. Я позабочусь об этом и приду за тобой, хорошо?
— Мама, прекрати, — голос Николь дрожит с каждым словом, будто ей трудно говорить. — Пожалуйста.
— Но, дорогая. Я делаю это ради нас. Ради твоего будущего. Скоро ты станешь Клиффорд.
— Я не хочу становиться Клиффорд. Мне нравится фамилия папы.
— О чем ты говоришь? Это то, ради чего мы работали.
— Ты ради этого работала. Я только хотела освободиться от всех этих оков, протоколов и масок. — она икает. — Я терплю эту жизнь только ради тебя, мама.
— Но… что насчет такого будущего и дверей, которые откроет для тебя фамилия? — она делает паузу. — Мы поговорим об этом позже, когда я закончу.
Дэн толкает Николь локтем, и она вздрагивает, прежде чем сделать шаг вперед.
— Мама,