В какое-то мгновение Ульф подает голос, и Наоми прижимает его к своему плечу, гладя малыша по спине, чтобы помочь ему прочистить горло. Все задерживают дыхание в надежде на лучшее, но крик не повторяется, и мы продолжаем напряженно ждать.

Веда, вся взмокшая, с налипшими на лицо волосами, пытается покормить ребенка, поднося его к груди, но Ульф не берет сосок и не просыпается. Она не возвращает малыша, а Наоми и не настаивает. Они сидят бок о бок, с трудом удерживая глаза открытыми, и следят за ним. Проходят часы. Потерянная Женщина меняет припарку и приносит нам всем попить. Внутри вигвама стоит невыносимая духота, и Биагви, не выдержав, выходит на улицу.

Ближе к рассвету Ульф открывает глаза. Веда, вскрикнув, вскакивает и зовет Биагви. Мы все собираемся в кружок, уставившись на малыша, надеясь, что рассвет вдохнет в него новую жизнь. Одна только Потерянная Женщина наблюдает со стороны.

– Дай ей попрощаться, – говорит она Веде. – Пусть Многоликая Женщина возьмет брата на руки, чтобы попрощаться.

Наоми не понимает, о чем речь, и не отводит взгляда от открытых глаз Ульфа. Веда не соглашается, покрепче сжимая малыша в руках и устало огрызаясь. У нее появилась надежда, малыш пришел в себя, и она не хочет никому его отдавать, но Биагви забирает его и передает Наоми, чьи глаза тут же озаряет благодарность. Она берет его на руки и заглядывает братику в лицо.

– Здравствуй, Ульф, – шепчет Наоми. – Здравствуй, мой милый мальчик. Я так скучала.

Взгляд Ульфа останавливается на ее лице, и уголки его розовых губ приподнимаются в намеке на улыбку. Потом его глаза закрываются, дыхание становится хриплым, и он ускользает.

Наоми

Наоми

Румянец на его щеках тает, тепло покидает тело, и я понимаю, что он ушел. Веда начинает кричать, Биагви стонет, потрясенный потерей, и Ульфа вырывают из моих рук. Веда падает на землю, воя в отчаянии, и прижимает малыша к груди, отказываясь мириться с его смертью. Ее страдание эхом отзывается у меня внутри, и я опускаюсь рядом с ней на колени, но она отползает в сторону, крича на меня, на Потерянную Женщину, на Биагви и Джона. На Вашаки, который смотрит на нее в молчаливом сострадании. У двери она встает, глядя на нас дикими заплаканными глазами, будто мы все ее предали. Потом, бросив последний взгляд на Ульфа, Веда осторожно опускает его на землю, как в тот день, когда Биагви принес его взамен умершего сына. Она оставляет малыша и уходит в снежную ночь.

Джон

Джон

Воздух холоден и чист, и, когда я втягиваю его носом, он ослабляет боль в груди и горе, комком вставшее в горле. Я молча поднимаю взгляд к звездам и прошу свою мать и Уинифред Мэй посмотреть на меня с небес. Я обращаюсь к ним на пауни, хотя Уинифред его не поймет. Это язык моей матери, и сейчас мне нужна она.