— С кем?! — едва не задохнулась от глотка воздуха Ульяна и растерянно отстранилась от мужчины, впечатываясь спиной в стену.

— Решили ко мне по-хитрому подобраться — через Беллу?

— Не говорите чушь! Ей восемнадцать, вам — тридцать пять! Вы что, ее с Ринатой в семнадцать родили?!

Кирилл недоуменно свел брови и усмехнулся нелепым выводам, но оправдываться не собирался. Кто она ему, чтобы выяснять подробности его личной жизни, да еще в таком тоне?

— А вы, я вижу, неплохо осведомлены…

Ульяна ладонями коснулась горящих щек и потупила взгляд. Но это было единственным приемлемым выводом. Потому что если она не поверит ему, то мир перевернется с ног на голову. Однако сейчас она не верила и самой себе.

— Это что, правда? — прошептала она севшим голосом.

— С какой стати мне вас в чем-то убеждать?

— Я не… — растерянно начала Ульяна, но закусила губу и замолчала.

Тот продолжал выжидательно смотреть на нее. Она тряхнула головой, подавила кашель и собралась.

— Не надо меня убеждать. Просто больше никогда не приближайтесь ко мне…

Лифт прибыл на седьмой этаж, и Ульяна растерянно замерла перед открытыми дверями.

— После работы, — постучав пальцем по циферблату своих наручных часов, напомнил Барховский.

Ульяна вышла и огляделась, соображая, к какой двери податься.

Простояв так несколько минут, она очнулась, когда ее окликнула Цапина, вернувшаяся с обеда. Войдя в лобби, Ульяна присела на диван и откинулась на подушки. И тут вся нелепость ее предположений, подозрений и переживаний обрушились на нее новой волной стыда и чувством собственной глупости. Белла — дочь, Рината — ее мать и его бывшая жена, а может, и не бывшая. И в любом случае он был предателем. И именно это имела в виду Белла, когда называла его так. Дочь была в курсе его грязных интриг, но, видимо, еще не знала, что отец спал с ее новой подругой.

Ульяну снова начало подташнивать. Она вновь почувствовала себя использованной и жутко виноватой перед Беллой. И как она будет смотреть ей в глаза, когда все раскроется? А ведь такие истории всегда раскрываются в самом неприглядном свете и в самый неподходящий момент.

Заметив возвращение Надежды на ресепшен, Ульяна поднялась и поспешила в туалет.

«Вот еще этого позора не хватало на мою голову!»— умываясь холодной водой, думала она. Никогда в жизни Ульяна не могла себе и представить, что окажется в такой унизительной ситуации.

Она никогда никого не подсиживала, не разносила сплетен, избегала конфликтов и неоднозначных ситуаций, всегда терпеливо выносила родственников и соблюдала правила морали, ей никогда не было стыдно за себя. Но она шагнула в новую жизнь и вместе с ней в пропасть, в которой растворились все ее моральные устои.