— Проблема в вашем тоне! — сразу жестко осадил его Барховский и повернулся к нему всем корпусом. Влад тут же вышел из машины и открыл дверь со стороны незваного пассажира. — Я вас больше не задерживаю! — закончил Кирилл и больше не взглянул на Малышева.

Юрий злобно прищурился и так резко отвернулся, что чуть не выпал из машины. Выбравшись наружу, он нервно одернул куртку, волком глянул на водителя и проворчал:

— Чтоб тебе пусто было!

— Не советую больше появляться рядом с Кириллом Александровичем, — грозно проговорил Влад, захлопнул дверь и, быстро сев в машину, выехал из двора.

***

Утром Ульяну вновь ждал водитель Барховского. Вчера она потеряла голову и забыла отказаться от такой привилегии. Как он не понимал, что буквально подставляет ее? Вероятно, ему было все равно, что об их отношениях узнают все. Она с досадой представила, какое лицо будет у Цапиной, узнай та, кто новая фаворитка ее «Кирюшечки». И от других доброжелателей сразу поползут насмешки о ее особом положении и причине частичного повышения. И это, не говоря о косых взглядах в лифте других воздыхательниц.

Она уговорила Влада высадить ее у кофейни подальше от офиса и, чтобы не разъяснять причин, вежливо предупредила, что сегодня ее заберет подруга и ночевать будет у нее же.

Придя на работу, Ульяна обнаружила причину, почему так раскисла вчера. Оставалось лишь надеяться, что обострившуюся чувствительность и нервозность можно списать на красные дни календаря.

Весь день Барховский не выходил из головы. Он по-прежнему молчал: не звонил, не писал умопомрачительных сообщений с признаниями или желаниями, что хотел бы сделать с ней по возвращении, как когда-то Аркадий из своих командировок сразу после их бурных первых свиданий.

Ульяна начала замечать, что каждый раз, думая о Кирилле, задерживает дыхание, температура тела повышается, когда вспоминает его ласки, как задыхалась от его поцелуев. Помнил ли он? Или для него это был всего лишь один из многочисленных мигов его бурной интимной жизни?

На второй день она уже безумно скучала по нему. Не понимала, как можно скучать по человеку, которого толком и не знала, но тепло его тела, губ, ощущение поцелуя, запах не отпускали. Ульяна часто ловила себя на том, что водит пальцами по губам, представляя, что это он целует ее, закрывала глаза и проваливалась в сладкие фантазии о его объятиях…

Это наваждение сбивало с толку, и пасмурная погода добавляла тоскливого настроения, что эскизы получались мрачными, депрессивными и на редкость бесцветными.

Она все порывалась написать СМС абоненту, которого переименовала в «Душегуб», придумывала серьезный повод. Но так и не решилась. Однажды дала себе зарок, что никогда не станет писать мужчине нетрезвая, после ссоры и сразу после первого секса или трогательного свидания. После любых сильных переживаний нужно уложить эмоции по полочкам, считала Ульяна, потому что назавтра все произошедшее может оказаться всего лишь допустимой ошибкой, о которой не стоит жалеть, но и не повторять тоже. Однако, умом понимая, что нельзя растворяться в бессмысленных грезах о мужчине, Ульяна перебирала каждую откровенную минутку с ним, как жемчужины, и лелеяла.