Иван хмуро отложил наушники, взял сигареты и быстро вышел из кабинета. Девчонки сразу стали обсуждать новость дня, острить над несостоявшимся романом Ивана и Валентины, упоминая и имя Барховского, и фантазировать, какой персонаж теперь появится в приемной. На их веку в издательстве это был третий секретарь.

Ульяна только под конец дня вошла в колею, с головой погрузившись в работу, и уже целый час не заглядывала в телефон, не пришло ли сообщение от Барховского, но раздражающая болтовня снова рассредоточила. Она терпеливо умыла лицо ладонями и с натянутой усмешкой проговорила:

— Девочки, праздновать будем в понедельник. Обещаю вкусный пирог. Я, пожалуй, домой.

Цапину действительно уволили. Это обсуждали даже в лифте. Яркая была особа. В деловом центре ее не знали разве что уборщики, работающие в фитнес-клубе ранним утром. Но прогремела она не только в отделе дизайна. Уходя, Валентина выложила статус в активном чате, который, просмотрело уже 317 человек: «Где это видано, что старые драные козы уводят таких мужчин!» и крупным планом фото Ульяны из ее ватсапа с коряво пририсованными клыками и рожками, а на заднем плане фото Барховского с золотым ошейником и пушистыми наручниками.

«Надо же, сколопендра освоила фотошоп». Это вопиющее хамство не вывело Ульяну из себя: самолюбие было парализовано воспоминаниями о последней встрече с Барховским. Она лишь удрученно усмехнулась безграничной глупости и наивности испорченной девчонки.

***

Ни в какой клуб в эти выходные Ульяна не собралась: было не до танцев, разве что напиться до бессознательного состояния. Но это ей точно не помогло бы, а делать хуже своему организму не позволило благоразумие.

Субботний день был нетеплый, но солнечный. Ульяна забросила всю неофициальную работу и отправилась в пешую прогулку по Москве. Решила, что будет гулять, пока ноги не отвалятся. В четырех стенах тяжелые мысли не выветривались.

Малая Бронная кишела молодежью, неформальными парочками, обнимающимися и смеющимися. Настоящая ли у них была жизнь или просто беспробудная тусня с ночи до утра, но они просто жили. И ведь Ульяна понимала, что у каждого из них свои проблемы и горести и каждый справляется с ними своими способами. Но у них была молодость и их круг общения, которые смягчали любые невзгоды, и было время еще заполнить пропуски в суете жизни, наверстать упущенное. А она была совсем одна, и сейчас чувствовала это острее, чем когда бы то ни было. Быть одной и одинокой — разные понятия, но сегодня они оба сошлись в одной точке и стало нестерпимо больно.