— Ты слишком много думаешь… — горячо прошептал он в ухо, захватил мочку языком и втянул в рот.

— Боже-е, — застонала Ульяна и чуть не потеряла опору под собой.

Кирилл тут же подхватил ее и понес к дивану. Положил на спину и накрыл собой.

— Кирилл… — попыталась воспротивиться она, но в руках не осталось силы.

— Ради бога, женщина, замолчи и дай мне это сделать! — прорычал Барховский и заткнул ей рот властным поцелуем.

Дальше было не до переговоров. Ульяна сдалась на волю душегуба и снова чувствовала, как мир переворачивается с ног на голову.

Как же он был нежен этой ночью, ненасытен и непреклонен одновременно. Он выпивал ее и наполнял своей энергией, которую она впитывала, как вампир, и требовала еще. Он отдал ей всего себя, и она оплела его своей отчаянной любовью, истосковавшимся телом и молчаливым согласием на все, чего бы он ни попросил…

Но Кирилл больше не попросил.

***

Утром Ульяна проснулась одна. Холодная половина постели и пара коротких черных волос на подушке сказали ей, что она все-таки упала в пропасть, но бездонную. И сколько продлится ее полет в невесомости, в тоскливой неопределенности — неизвестно.

Ульяна обреченно посмотрела на раскрытый чемодан и растерянно потерла плечи. Сегодня она уже ни в чем не была уверена.

«Когда же ты успел связать меня по рукам и ногам? Это что-то ненормальное… Это и не любовь, и не просто секс… Это какой-то вирус, от которого не спастись».

***

Давно они не встречались в лифте после проведенной ночи. Барховский выглядел бодрым, собранным, будто всю ночь спокойно спал. Он лишь бросил на Ульяну короткий взгляд, официально поздоровался и больше не взглянул в ее сторону.

Он и не должен был улыбаться. Лифт был полон людей. Но Ульяна не просто чувствовала — знала, что он больше не приблизится к ней ни на шаг.

Сердце облилось кровью. И она отчаянно жалела, что все закончилось так быстро. «Я не приняла его предложения, но разве он не должен был почувствовать? Я ведь любила его этой ночью… Он так просто отступил? Зачем рубить с плеча? — Ульяну слегка замутило, внутри образовался какой-то вакуум и давил на все органы, хотелось разодрать кожу и выпустить это наружу, вздохнуть с облегчением. — Но ты же этого хотела, Улей? Свободы?»

Но вместе с неумолимо острой болью, оттого что все закончилось, наступила тяжелая пустота. Она придавливала к земле, ноги еле держали Ульяну.

На пятом этаже в лифте остались лишь они вдвоем. Но Барховский так и не оглянулся на нее… И не остановил лифт.

«Ну вот он и конец, — с обидой подумала Ульяна и чуть не заплакала. — Вот она — идиотская женская гордость, из-за которой происходят все неприятности. Чего тебе еще нужно было? А теперь разыгрываешь из себя страдалицу!»