Петр Алексеевич сомнительно пожал плечами.

– Хорошо, а Ярослав?

– Безусловно,– тут же последовал ответ.

– А могли бы и не отвечать. Я и так знаю это. Просто хотела убедиться.

Я оглянулась на зал, поймала улыбку Ярослава, улыбнулась в ответ и внимательно посмотрела в глаза Петру Алексеевичу.

– Можно вас спросить?

– Спрашивайте.

– А почему вы не женаты и всегда без дамы? Разве вам, человеку публичному, не пристало иметь рядом женщину-картинку?

Петр Алексеевич усмехнулся.

– Ой, только не говорите, что вы голубой?– прошептала я.

Он уставился на меня удивленными глазами и снова рассмеялся. А потом замолк и еще несколько секунд танцевал молча.

– Ладно, я бестактна, конечно,– аннулируя свой вопрос, проговорила я.

– Я отвечу вам так, Полина: публичному человеку действительно нужна женщина. Так заведено в нынешней тусовке. Но умному публичному человеку нужна женщина, которую он будет уважать. Это дает уверенность в себе. А картинка – только бельмо в глазу, а нередко и головная боль.

– Вы, значит, головную боль иметь не хотите, а уважения еще ни одна не заработала?

– Ну, зачем мне, старику, при гипертонии и язве еще и головная боль?– посмеялся над собой Петр Алексеевич.

– Верно,– я поддержала его звонким смехом.

– Но вот вас я бы взял в жены,– неожиданно произнес он.

– Вы?!

– Да, Полиночка, я. Но это я образно. Ни в коем случае не хотел вас смутить. Если такая женщина, как вы, полюбит, то будет стоять горой за свое счастье. А эта поддержка помощнее всяких связей. И думается мне, Ярослав это знает.

Я посерьезнела, перевела взгляд на зал, отыскала Ярослава и задумчиво рассмотрела его с головы до ног.