- Конечно! Куда ж я денусь? – хмыкнула я.

- Слушай, - он всмотрелся в мое лицо. – Ты нормально спала?

- А что?

- Да вид у тебя какой-то усталый…

- А, не бери в голову! – махнула я рукой. – Похоже, вчера за ужином чем-то отравилась.

- Что? Отравилась? Чем? – забеспокоился он.

- Да вообще странно! Еда вроде вся была свежая, вкусная. Сама не понимаю, что такое…

- Выпей таблетку от желудка.

- Конечно. Так и сделаю!

Беседуя так, мы зашли в лифт и разъехались по своим этажам.

Оставшиеся концерты прошли с неизменным аншлагом, и вскоре мы летели в Оттаву. А там – всё по новой: отель, стадион, концерты, вся эта уже ставшая привычной суета и суматоха.

Наконец, наступил день, когда мы должны были возвращаться в Корею.

И тут, в самолете, на меня опять накатило. Стюардессы начали развозить обед, раздавать пассажирам картонные фирменные упаковки авиакомпании, напитки в картонных же стаканчиках, ребята, сидящие в креслах неподалеку от меня, принялись открывать их, и запах еды поплыл по салону.

И тут я почувствовала, что желудок опять скручивается в болезненный ком и поднимается к горлу. Я задержала дыхание, стараясь, чтобы запахи еды не проникали в нос, и тошнота отступила. Но вернулась с удвоенной силой, едва я выдохнула и вдохнула вновь. Я зажала рот рукой, молясь про себя, чтобы только успеть до туалета. Встала и стала пробираться по проходу, но застряла вместе со стюардессами, которые двигались ритмично, но неспешно, раздавая пассажирам обед.

Пока одна из девушек не обернулась и не увидела мое, вероятно, позеленевшее лицо.

- Мисс, вам нехорошо?

- О да… Мне нужно в туалет!

- О! – сочувственно протянула стюардесса. – Тогда вам лучше пройти в противоположный конец салона. Здесь вы просто не пройдете!

Я чертыхнулась про себя и рванула обратно, провожаемая недоуменными взглядами пассажиров и моих ребят.

И уже в туалете меня, наконец, вырвало – опять так же мучительно, словно выворачивая наизнанку. Да что ж это такое?! Что это заграничная еда никак не хочет задерживаться во мне?! Неужели я так привыкла к корейской пище, что всю другую организм воспринимает как нечто чужеродное и стремится избавиться от нее?! Немного придя в себя, умылась, вытерлась бумажным полотенцем и вернулась на свое место.