- Я скучал!

Он стал еще выше, и если раньше всего-то на дюжину сантиметров возвышался надо мной, то теперь мне приходилось задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо.

Я обняла его, прямо поверх куртки, и прижалась щекой к холодной ткани. А он продолжал:

- Знаешь, как я испугался, когда вернулся – а тебя нет! Я не знал, что делать!.. Я был в таком отчаянии!.. Потом узнал, что ты уехала в Россию. И мы начали искать.

- Да уж! Вы, парни, меня очень удивили! – негромко засмеялась я, а он легонько отстранил меня и обхватил лицо прохладными пальцами:

- Я готов был все бросить и сам ехать в Россию, но парни отговорили. Намджун и Хоби подняли свои связи и смогли выяснить, где ты. А потом оставалось только ждать. А сегодня… Я так сожалел, что не смог встретиться с тобой там, в компании… Позавидовал парням, наверное, впервые за все время, что знаю их…

Я положила ладони поверх его пальцев:

- Раздевайся!.. Что мы стоим в прихожей!..

Он улыбнулся, быстро снял куртку, оставшись в светло-сером вязаном свитере с высоким воротом. Я взяла цветы, поднесла к лицу, вдыхая тонкий, сладковатый аромат:

- Идем в гостиную. И спасибо за цветы!

Прошла первой, достала высокий стеклянный бокал (вазы у меня, конечно, не было!) и поставила букет в воду. Юнги стоял посреди комнаты, оглядываясь.

Я оставила цветы на столе и подошла к нему. А он взял меня за руки, потом перехватил ладони и положил себе на грудь. Смотрел, смотрел, словно старался что-то найти в моем лице.

- Что? – не выдержала я.

- Ты стала еще красивее! – он перехватил обе мои кисти в одну руку, а свободную руку завел мне за голову и, взявшись за резинку, аккуратно потянул, освобождая волосы. Они волной упали мне за спину. И Юнги запустил пальцы в рассыпавшиеся пряди и провел до самых кончиков, словно изучая. И это движение было таким интимным, что я шумно выдохнула, а он наклонился и прикоснулся к моим губам – легким, коротким движением, а потом уже поцеловал по-настоящему, требовательно, напористо, показывая, как сильно он скучал.

Я закинула руки ему на плечи, поглаживая шею, короткие после армии волосы, и отвечала ему со всем пылом, тоже безмолвно признаваясь, что и я скучала эти долгие два года.

И тут сзади раздался топоток маленьких ног, и звонкий голосок произнес:

- Ма-ма…

Юнги замер, несколько секунд, не моргая, смотрел в мое лицо, не прерывая поцелуя, а сын повторил:

- Ма-ма!

Я почувствовала, как тело мужчины закаменело, он оторвался от моих губ и посмотрел куда-то мне за спину. Лицо его выражало полнейшее недоумение.