…Потом мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, на узком диване, переплетя руки и ноги, сжимая друг друга в объятиях, и не было ничего лучше, чем лежать вот так рядом, после того, как столь неистово любили друг друга, растворяясь друг в друге и отдавая себя. И знать, что в соседней комнате спит в кроватке наше сокровище, наше доказательство этой любви.

Юнги говорил тихо:

- Завтра же переедешь в мой дом. Там гораздо лучше условия.

- Юнги, но, может, пока не надо? Что, если в компании узнают?

- Ты так и осталась трусишкой, милая! И что, если узнают?! Мне скоро тридцать, я взрослый мужчина и имею полное право заботиться о своей семье так, как считаю нужным.

- Но что скажут фанаты? Они не обрадуются…

- Я обо всем позабочусь! Я возьму ответственность. Не переживай, моя девочка. Я никому не дам вас в обиду! Вы – мое главное сокровище.

Я поцеловала его в щеку, на которой уже пробивалась короткая щетина:

- Ты колючий!

- Ну, я же живой, и я мужчина! – повторил он.

- Надо посмотреть, как там Юн! – сказала я. Поднялась, отыскала свою футболку и бриджи, надела их.

Юнги тоже влез в джинсы, и мы, обнявшись, пошли в спальню. Сын спал, разметавшись на кроватке, одеялко откинул в сторону, кофточка пижамы задралась, и наш малыш светил голым животиком.

- Какой же он красивый! – тихо произнес Шуга, любуясь спящим ребенком.

- Это потому что он похож на тебя, - ответила я.

- Так разве я красивый? – усомнился он.

- Для меня ты – самый красивый в мире! – убежденно заметила я. И мужчина опять сжал меня в объятиях.

- Люблю тебя!

- Люблю тебя! – как эхо, повторила я. Мы вернулись в гостиную.

- Подожди… А парни?

- А что – парни? Они тоже взрослые мужики и всё прекрасно понимают. Кстати, ты знаешь, у RMʹа появилась девушка.