– Всем, привет! – сказала я, проходя мимо.

– Как тебе Италия? – спросил Дамиан, расплывшись в улыбке.

– Прекрасно! – ответила я. – Батистута – настоящий джентльмен. Не то, что некоторые – покосилась я на Иво и пошла наверх, напевая громко какую-то песню, услышанную в Италии.

Я подговорила Берни, что он скажет Донье, что её ждёт сюрприз, и на слове «сюрприз» я ворвусь в комнату.

Так мы и сделали!

– Привет, бабушка! – торжественно прокричала я, вбегая в комнату.

Донья обрадовалась такому сюрпризу и крепко обняла меня. Как же я соскучилась по ней! Донья для меня, как родная бабушка, которой у меня никогда не было. Она мудрая, добрая, иногда ворчливая, но такая родная.

Берни принёс нам чай, и я рассказала о своей поездке во всех подробностях. Анхелика смеялась до слёз от рассказа об интервью, если бы она меня видела, то совсем бы живот надорвала.

Я посмотрела на часы – обед.

– Вам пора отдохнуть, – полу приказным тоном сказала я Донье. – А я пойду, разберу сумку.

Чмокнув её в щёчку и не дав сказать ни слова, я ушла.

В комнате меня ждала Глория. На кухне нам не удалось толком пообщаться, поэтому мне пришлось рассказывать всё с самого начала и о Клаудии, о том, какая она прелесть, о том, как мы ходили по магазинам, салонам красоты перед интервью, об Италии, Флоренции и о тех местах, где мы были.

– А Бати, какой он? – с блеском в глазах, спросила Глория.

– Конфетка! – ответила я. – Он такой хорошенький, такой пупсик.

– Как я тебе завидую, Милли! – протянула подруга.

– Не нужно, – приободрила я её. – Кстати, на этой неделе Падре ждёт нас в монастырь.

– Здорово! Я так соскучилась по сестре Толстушке. Надо позвонить ей и попросить, чтобы она испекла большой торт.

– Глория, – сменила я тему. – Ты ведь знаешь, что когда я найду отца, го набью ему морду, да?

– Да, – непонимающе ответила она.

– Так вот, а что бы ты сделала, если бы нашла свою мать?