– Ты, что, не могла сказать мне об этом по телефону? – удивился Падре.

– Нет. Это ещё не всё. У нас серьёзные трудности.

Священник озадаченно смотрел на меня. Он так переживал, ведь мы с Глорией для него словно дочери – он заменил нам родителей.

– Я поговорила с Глорией. Она не хочет видеть свою мать, говорит, что ненавидит её.

– Ты ей всё рассказала?! – испугался Падре.

– Нет, что Вы! – успокоила я его. – Просто спросила, так между делом. Падре, я не хочу, чтобы Глория страдала.

– Хорошо, но она её мать, – возразил он.

– Тогда лучше сами с ней поговорите. Подготовьте её.

– Может лучше ты??

– У меня не хватает смелости… И к тому же…

– Падре! Вы здесь?! – радостно воскликнула Глория, войдя на кухню. – Как Вы?

Мы разом замолчали, так и не решив, что делать дальше в этой запутанной ситуации с появившейся матерью.

– Не знала, что Вы здесь. О чём вы говорили? – подруга испытующе посмотрела на меня.

Глория от природы была такая же любопытная, как и я, и поэтому мы оба знали, что она не отвяжется, пока не услышит хоть какой-то ответ.

– О чём же ещё! – ответила я. – О Батистуте! Я сказала Падре, что нужно собрать денег, чтобы вернуть его обратно в Боко Хуниорс. Представляете Батистута снова с нами?!

– С той только разницей, что, по-моему, он должен играть за Сан Лоренцо.

Я недовольно поморщилась, когда Падре сморозил такую чушь. Похоже, это у него от волнения. Но Глорию этот ответ устроил.

Она обняла Падре, сообщив, что мы придём в субботу и пошла по своим делам.

Я проводила Падре, и в гостиной наткнулась на Иво. Как ни крути, долго его избегать не получилось.

– Милли, ты не видела Бобби? – спросил Иво, корчась от боли.