Глава 30

Просыпаюсь с чувством незащищенности и холода, и сразу понимаю, почему. Где он? Сажусь, сдувая волосы с лица, и обнаруживаю Джесси, склонившегося над кушеткой.

— Что ты делаешь? — Голос охрип, но еще не сорван.

Он поднимает глаза и ослепляет меня улыбкой, предназначенной только для женщин. Чего это он так хорохорится и глаза блестят?

— Собираюсь на пробежку. — Он опять наклоняется, и я понимаю, что он зашнуровывает кроссовки.

Закончив, он распрямляется во все свои шесть футов три дюйма красоты, еще более прекрасный в свободных черных шортах для бега и темно-серой майке. Облизываюсь и восхищенно улыбаюсь. У него щетина. Я могла бы его съесть.

— Мне тоже очень нравится вид, — весело говорит он. Бросаю на него взгляд, замечая, что он, изогнув бровь и с полуулыбкой на красивом лице, смотрит на мою грудь. Слежу за его взглядом и обнаруживаю, что чашечки лифчика все еще у меня под грудью. Оставляю все как есть, закатывая глаза.

— Сколько сейчас времени? — На мгновение все внутри скручивает от паники.

— Пять.

Смотрю на него широко раскрытыми глазами, прежде чем драматично рухнуть обратно на кровать. Пять? У меня есть еще по крайней мере час сна. Натягиваю простыню на голову и закрываю глаза. Не успеваю пролежать так и трех секунд, как с меня срывают простыни и передо мной с озорной ухмылкой оказывается Джесси. Обхватываю его руками за шею, пытаясь притянуть, но он прижимает меня к себе, и я оказываюсь в стоячем положении, еще до того, как осознаю, что произошло.

— Ты со мной, — сообщает он, возвращая чашечки лифчика на место. — Пошли.

Он уходит в ванную, а я возмущенно фыркаю.

— Нет, черт побери. — Должно быть, он сошел с ума. Я не против пробежки, но не в пять утра. — Я бегаю по вечерам, — говорю я его спине, укладываясь обратно на кровать. Забираюсь выше и устраиваюсь поудобнее на подушках, отыскивая ту, которая больше всего пахнет свежестью и мятой.

Мой покой грубейшим образом нарушается, когда он хватает меня за лодыжку и тянет к изножью кровати.

— Эй! — кричу я. Мне удается забрать подушку с собой. — Я никуда не пойду.

Он дотягивается до подушки, отнимает ее и прищуривает глаза.

— Нет, пойдешь. По утрам бегать лучше всего. Собирайся. — Он переворачивает меня и шлепает по заду.