Но в принципе пора было со всем этим заканчивать. И он, похоже, считал так же.

— Ну что ж, теперь, когда мы остались в равной степени разочарованности друг другом, всё же предлагаю продолжить. Пока я не начал терять терпение. Хотя нет, я уже начал.

Он преодолел два шага, что отделяли его от Ваан, и схватил её за волосы.

— Подписывай, сука! — скомандовал он Вере. — Или я сломаю ей шею, и это ты будешь виновата в её смерти. А такие девочки как ты, ведь не любят быть виноватыми, правда? Они всегда поступают правильно, — тянул он, заставляя Ваан кряхтеть и корчится. — Они же хорошие девочки.

Он кивнул адвокату.

— Мадам, — протянул Вере ручку невозмутимый барристер.

— Да, да, сука, — глумился Измаил. — Тебе лучше подписать. И подписать сейчас, пока твой ненаглядный Марк ещё жив…

Она обогнула стол и посмотрела на Измайлова с ненавистью.

Поставила росчерк. И пока подслеповатый, но дотошный адвокат лез в бумаги сверять её подпись, засунула руку под стол и почувствовала холод металла в прикреплённой снизу к столешнице кобуре.   

А потом услышала смех. Дикий. Громкий. Гадкий.

Измаил оттолкнул Ваан.

— Хотя нет. О чём я? Твой ненаглядный Марк погребён под останками рухнувшего здания. Того самого, — показал он рукой в сторону телевизора, продолжая истерично ржать. — Всё, нет больше Реверта. Этого ёбаного мстителя. Всё! Надо было, конечно, просто бесславно пристрелить его как собаку, — скривился он презрительно. — Но я решил дать ему шанс. Шанс насладится своей беспомощностью. Прочувствовать до самой задницы весь ужас того, что он ничего больше не может сделать. А потом сдохнуть не в схватке, как гордый волк-одиночка, которым он себя возомнил, а на цепи, как шелудивый пёс. Всё, его нет, девочка. Его — нет!

Наверно, это должно было её опрокинуть. Оглушить. Парализовать.

Но этого не произошло. Тяжёлый металл удобно лёг в руку.

Вера хладнокровно подняла пистолет.

Измайлов осёкся на полуслове. Улыбка сползла с его лица. Он инстинктивно схватился за пояс.

— Это ищешь? — наставила на него ствол Ваан.

— Сорри, сэр, — хотел сказать барристер, что это не подпись, это… но увидев, что происходит, шарахнулся в сторону и задрал с перепугу руки выше головы.

— Да бросьте, девчонки, — Измайлов тоже поднял руки, но так, слегка, лишь показав ладони, всем своим видом демонстрируя, что это просто смешно. — Вы же не сделаете этого. Вы и стрелять-то не умеете. Ну всё, пошутили и хватит, отдай это мне, — протянул он руку.