Он закашлялся, отплёвываясь от пыли.

Попытался пошевелиться и не смог.

Ноги придавило. На руке тоже лежало что-то тяжёлое и… тёплое.

— Стелла, — прохрипел Марк. Снова закашлялся, прочищая горло. — Стелла!

Она слабо вздрогнула, шевельнулась. Замычала.

Марк выдохнул.

— Хорошая новость: мы живы. Плохая: нас придавило. И судя по тому, что ни черта не видно: над нами разрушенное здание. Ты как?

— У меня твой кроссовок, — прохрипела она, а потом застонала. — Кажется, у меня сломана нога. А, может, не только нога. Как ты?

— Ну одна рука у меня точно есть. А вторую мне придавила ты.

— Я где-то слышала: у мужиков, что часто оставляют спать на плече подружек, со временем отсыхает рука.

— Очень своевременная информация, — улыбнулся он.

Марк упёрся в железный лист над собой одной рукой. Тот самый лист, что он увидел перед самым взрывом. И под который они юркнули. Он понятия не имел, что это за ржавое железо, но упёрся в него изо всех сил.

Безрезультатно.

— Ты можешь сдвинуться?

— Нет, — ответила Стелла. — Но я могу попробовать приподняться, а ты вытащить руку подо мной.

— На счёт три, — скомандовал Марк. — Два. Три!.. А-А-А! Твою мать! — взвыл он.

В глазах потемнело от боли. Рот наполнился слюной, словно его сейчас вырвет.

Этого ещё не хватало!

— Что? — выдохнула Стелла.