Отец Павла тоже умер во сне, когда ему было девять лет. Не отцу, конечно, а маленькому Павлику. Его отцу в то время было тридцать шесть, как карт в колоде, а тридцать седьмая, как известно, лишняя, ‒ совершенно ни к чему. Но это, если играть в «дурака», есть колоды и на большее количество карт. Отец Павлика сильно выпивал и пил он с упорным тупым упрямством, пьяными скандалами изводя семью и соседей, и они с матерью долго душили его спящего подушкой. Вначале ему, как всегда, что-то не нравилось, он недовольно мычал и вырывался, притом активно, а потом утихомирился и заснул. Навсегда. Зачем он жил? Неизвестно. Павлик тогда не понимал, то, что он совершил, напрочь изменит его жизни. С тех пор начался его разлад с человечеством.

Отец лежал в гробу такой маленький и тихий, и Павлик его совсем не боялся, даже наоборот, ему хотелось его защищать. Так что ничего страшного. Муки умирающего зачастую слабее зубной боли. Многие это отмечали. Правда, среди них не было ни одного по-настоящему усопшего, вернувшегося к нам с того света и рассказавшего об этом. На похоронах обычно талдычат о преждевременной кончине, что-то наподобие: «Не вовремя я ранен…» А смерть, она всегда своевременна, всегда кстати, приходит ли она до срока либо в свой черед, если такой имеет место быть. И хотя в ней есть нечто до боли одинокое, смерть, – самое интересное, что может произойти с человеком.

Кстати, о «человеках»: смерть, как и жизнь, надо принимать легко, храня пережитое в заповедных тайниках души, как самое сокровенное, принадлежащее тебе одному достояние. Зачем? Чтобы однажды, в пароксизме озарения, свершить что-то поистине бессмертное. Оставить память о том, что ты жил на земле не только в виде кучки экскрементов. Но это так, между прочим, из категории «кстати». Легко рассуждать о смерти вот так, на ходу, надеясь на то, что сам будешь жить вечно. Павел давно уже для себя решил, что будет жить долго, ‒ пока не надоест. И относился к смерти, как к чему-то несущественному.

Мать Павла работала воспитательницей в интернате для умственно отсталых детей. Ей не с кем было дома оставлять маленького Павлика, и она отдала его в детский сад. Более мерзкого места и бездушных людей он никогда не встречал, и Павлик наотрез отказался туда ходить. Мать заявила, что если он не пойдет в детский сад, она отдубасит его до синяков всех цветов радуги так, что на нем живого места не останется. Мать умела найти доходчивые слова. Но тихий и покладистый Павлик обладал непокорным характером, он стоял на своем, переубедить его не удалось, и матери пришлось брать его с собой на работу. Там он и воспитывался в окружении умственно неполноценных детей.