— Поэтому ты ей продукты возишь? — спросила я, овивая талию мужчины под пиджаком руками, словно лианами, и утыкаясь носом в грудь. Чувствуя крепость мышц, вдыхая родной аромат, я ощущала себя так спокойно, будто мир вокруг не трещал по швам.

— Увидела, да? — зашипел мужчина, — От части, пчелка. Игнат у нас крутой айтишник. Мне надо, чтобы его запросто впускали в дом... Чтобы он там стал своим. Немой тенью, на которую внимания не обращают. Пока все идет лучше, чем можно предположить.

Прочистив горло, пробормотала:

— По поводу Игната...

— Это вопрос решенный! Возить он больше тебя не будет. — холодно сказал, как отрезал. — Меня ваша дружба всегда бесила. Нашла себе, нах, собеседника! Со мной общайся, Машунь. СО МНОЙ!

Я с надеждой посмотрела мужчине с глаза и радостно улыбнулась:

— Значит, ты его не уволишь? Ты такой хороший, Димочка!

— Ты думаешь, — съязвил тот, — что я людьми разбрасываюсь направо и налево? Если я что и понял за прожитые годы – своего человека встретить сложно. Иногда даже это непостижимая задача. Вот эта вся лирика, типа «если любишь – отпусти», для неудачников и лохов. Свое держать надо мертвой хваткой! Потому что иначе проявиться кто-то умнее и себе заберет. И вот Игнат – свой в доску. Но! — Дима опасно сузил глаза, вокруг появилось ощущение чего-то нехорошего. — Тет-а-тет вы больше все равно не останетесь, уж прости. Потому что ты тоже моя, Машунь. И тебя я ждал намного дольше, чем Игната.

— Два года? — догадалась я.

— Нет, — махнул головой мужчина, выдохнув нечто такое, что распространило по каждой клеточки тела адреналин вперемешку с окситоцином: — Всю жизнь, пчелка.

— Что происходит? — тихо шепнула я Марине на ухо во время пары. — Чего все такие оживленные последние недели? Чего-то я вообще из жизни выпала из-за кое-кого…

В огромное пространство на лекцию по истории натолкалось больше двухсот студентов, преподавателю приходилось читать в микрофон. И все равно Тамара Иннокентьевна обладала великим даром: заметить «нарушителя порядка» даже в последнем ряду.

Сегодня пенсионерка явно сдавала по всем фронтам. Видимо, увольнение одного очень хитрого старичка из основного состава за домогательства подкосили каждого, да еще и арест до выяснения обстоятельств! Она то и дело пропускала разговоры и смешки, вокруг блондинки в первом ряду, внимательно переписывающей с доски информацию.

— Говорят, — заговорчески прикрывшись тетрадью, Марина хитро сузила глаза, — что вот она, — девушка недоверчиво указала пальцем ту самую блондинку. Маленькую, хрупкую, в скромной одежде с высоким воротом… Когда она повернулась боком, доставая из сумки запасной карандаш, я вгляделась ее ангельское, невинное выражение лица. И тут же узнала, это была Алина Васнецова с параллельной группы! — увела отца своей подруги из семьи. Депутата какого-то… Типа ради бабок. Там какая-то грязная история... Думала, ты слышала уже. Весь вуз на ушах стоит. Говорят, ее даже отчислить хотели за… За… Блин, у нас причину всегда найдут, ты же знаешь! Но… Кто-то похлопотал за нее и вот – учится.