— Дим, — я нахмурилась, руки с руля упали. — Мы ведь договаривались… Не надо меня бабками задабривать.

— А я тебя не задабриваю, зай! — рыкнул он, и сделался вдруг таким серьезным, что я даже стушевалась. — Это элементарная безопасность и ответственность. Я вот в Германию завтра лечу, Игнат мне нужен там. Ты выходишь из своей общаги до рассвета, домой едешь после заката. Будем ждать, пока тебя какой-то маньяк в переходе изнасилует?

— Я… — у меня от пламенной речи Димы прямо щеки запылали.

— Значит так, — он деловито ударил рукой по бардачку. — Если ты хочешь, чтобы мы шли друг к другу на встречу, ты тоже мне иди. Права твои я возобновил. Посмотрим сегодня, как ты поездишь. Если не считать аварию, в прошлый раз ты прямо асс была.

— Но…

— И еще! — перебил меня тот, достав из кармана часы, взял мою кисть и принялся застегивать. — Их прошили, они теперь с моими связанны. Отслеживают передвижения. Не потому, что я маньяк. Просто так смогу спокойно спать. О, еще в случае чего я там на быстром наборе. И если с тобой что-то случиться, они на помощь вызову.

Удивленно переводя взгляд с Димы на часы, я боролась со странными обуревающими меня чувствами. Такими сильными, что не получилось с ними справиться. Они выплескивались наружу, как переполненная цистерна с водой. Глаза снова стали влажными.

— Дим, — мой голос задрожал, а Дима напрягся. Явно ждал очередной взбучки. Но я вдруг поняла кое-что, что поразила меня саму: вот она – его любовь. Не в словах, а в заботе. Немного параноидальной, но искренней. Такой, на какую он был способен. Потому что боялся меня потерять. И это просто не укладывалось в голове. — Я тебя люблю.

Хлюпая носом, я закуталась в одеяло с головой, чтобы экран смартфона не мешал Марине спать. Теперь у меня были фото с Димой. Пусть, размытые и не четкие, но такие настоящие! Вот он смеется, когда я пытаюсь надеть ему на голову корону из фудкорта; вот пробует свой первый в жизни бургер: позеленевший и недовольный… Но любимым стало другое, где я улыбалась, глядя в камеру, сидя у мужчины на коленях, пока он смотрел на меня так, что легкие парализовало. С удушающей заботой, с головокружительным желанием, с безумной любовью и нежностью. Возможно… Нет, даже – скорее всего, я просто хотела это видеть. И все же, сменила заставку на телефоне.

— Маруся, — устало выдохнула Марина, — напомни-ка мне, дорогая… Когда там твой мужик уже в родные пенаты возвращается?

— Не знаю, — честно призналась я, до боли прикусив губу. Димы не было уже почти пять дней. И, пусть однажды он возвращался по работе, но увидеться нам почти не удалось. Он передал цветы с курьером прямо в общагу, а когда я вернулась с вуза – уже укатил обратно в Германию. — А что?