— Это совсем не сложно. Попроси, как положено в твоем положении… — давление головки сменилось прохладной каплей ее смазки, которой ты коснулся моей верхней губы и ласкающим движением невесомого скольжения повел по линии контура дрожащего рта. — И твоя правильная просьба будет вознаграждена сполна. Ну же. Не стесняйся…

— Я не знаю как, — я даже не знаю, как это сумела из себя выдавить, сглатывая ком подступивших к горлу рыданий, внутренний спазм которых, казалось, усилил внешнее давление ошейника. Еще немного, и я начну задыхаться.

— Ты все прекрасно знаешь, Эллис. И как ко мне обращаться, и как просить соответствующего разрешения. Не противься этому. Выпусти это из себя, и тебе станет не только легче… ты получишь то, чего так сильно хочешь.

Не правда. Не получу. Ты не дашь мне и десятой части из того, что я на самом деле хочу. Это ты получишь то, что ТАК жаждал заполучить все эти годы. Не смешивай моих желаний со своими. Они слишком разные и практически несовместимые.

— Пожалуйста… Хозяин… — боже, Эллис, ты что творишь? Прекрати сейчас же. Заткнись. А лучше вцепись в его лицо ногтями и зубами в его мошонку, пусть почувствует, чего ты действительно так сильно хочешь, — Можно я сделаю вам… минет? Я хочу… член моего Хозяина… Чтобы он… пое*ал мне ротик, — Эллис, нет…

— Да, умница моя… — твоя вторая ладонь на время выскользнула из-под моих волос, отпуская затылок, чтобы погладить тыльной стороной ладони и пальцев мое лицо от виска и до скулы… задеть нежной лаской дрожащий подбородок и контур нижней губки. — Видишь, все это уже давно в тебе. И ты прекрасно знаешь, как этим пользоваться. Можешь даже коснуться его руками и взяться за него пальчиками.

Твое "благодарное" почти смягчившееся лицо, но не почерневшая ненасытная тьма твоего взгляда, передернулись прозрачным искажением подступивших к моим глазам слез. А может я неосознанно расфокусировала собственное зрение, как только ты прижал плотнее к моим губам головку члена, заскользив по распухшему ротику всем стволом упругого пениса до самого грубого жесткого шва на мошонке.

Режущая в голове жилка последнего внутреннего сопротивления рассыпалась ослепляющей вспышкой окончательной капитуляцией, затопив отголоски здравого разума ненормальными ритмичными ударами взбесившейся похоти и зашкалившего возбуждения. Я едва не застонала, громко и во весь голос, хотя скорей хотелось вскрикнуть, то ли от животного ликования, то ли от нестерпимой боли, резанувшей по сердцу твоим ласковым скальпелем очередной меткой единоправного хозяина и неоспоримого победителя. Хлынувшей бешеной отдачей взрывной волны в глубины изнывающего естества.