Шаг… второй… третий… Нет, ты не идешь и далеко не добровольно, потому что сейчас ты готова сделать все, что угодно, чтобы зажмуриться, что дури, и больше никогда этого не видеть… НЕТ, больше. НЕ ЧУВСТВОВАТЬ.

— Прочти внимательно и в первую очередь все открытые мною файлы…

Тебе не хватает времени или ничтожного мгновения просто вздрогнуть, когда его сильные пальцы подчиняющим жестом перехватывают твое жалкое сопротивление утопающего в его воле рассудка, пережимая все артерии и подачу кислорода в мозг и сердце. Ты и сама не поняла, каким чудом очутилась перед столом, едва различая вещи и предметы (не говоря уже об экране раскрытого ноутбука) разложенные на его массивной столешнице. Он как-то это сделал, "заставил", "вынудил", окутал еще плотнее и глубже неразрывной сетью своей гребаной тени и тьмы, вновь наполняя твои вены своим проклятым ядом, выедающего из твоей сущности и абсолютно беззащитного тела остатки недавних сил и желаний. Желание теперь только одно, бьется изнутри обжигающей глаза пульсацией — как-то суметь продержаться, не сорваться раньше времени или позволить твоей ненасытной тьме доделать свою черную работу твоими руками, твоими знающими пальцами.

Повелительное движение, натяжение нитей сменяется слоями тугих бинтов… но ты лишь немощно всхлипываешь, беззвучно втягиваешь спасительный глоток кислорода в опустошенные легкие, перетянутые этими самыми эластичными жгутами по ребрам изнутри и снаружи. Ты просто подчиняешься, мечтая закрыть глаза, но не можешь даже этого. Это не возможно, не сейчас и не так, не тогда, когда его пальцы по настоящему оплетают твою шею под затылком, проскользнув теплым чувственным касанием под пряди волос. Ты ощущаешь их сминающую ласку даже через двойной слой ошейника, а может как раз так остро и чувствуешь их повелительный обхват с последующим нажимом на особо болевые точки, потому что это его ладонь, его живое тепло и сверхосязаемая психосоматическая близость. И этот шок осмысления куда острее, чем реакция собственного тела на физический дискомфорт и боль.

Ты не поняла, как он заставил тебя присесть, вернее, не заметила, когда и почему это сделала, если бы не забытая на время анальная пробка, резанувшая изнутри по растянутым ею стенкам анала отрезвляющим давлением разрывающих "трещин". И если бы только это. Прикоснуться одновременно оголенными складками горячей киски к холодной "липкой" поверхности кожаной обивки кресла. Незабываемые ощущения — тройная инъекция по гиперчувствительным эрогенным зонам. И на этот раз ты вздрогнула, и может сильнее, чем успела это осознать. Возможно даже попыталась рефлекторно подскочит обратно, если бы не его рука. Ритмичные режущие удары всего за несколько мгновений были поглощены давлением его пальцев. Боль сменилась горячим внутренним разливом вязкой патоки по оголенным "ранам", вторя своим ноющим скулением шокирующей истомы поглаживающим скольжениям рельефного тепла на линии соприкосновения ошейника, спины и основания шеи. А потом просто наполнила твои вены новой превышенной дозой выбивающего озноба — удушающего страха, эрогенного напряжения и… черной жидкой смолы его уплотнившегося энергетического кокона.