Чистое сумасшествие, черное безумие, которое с каждым отсчитанным ударом твоего сердца росло, инфицировало и пожирало твой здравый рассудок вместе с телом. Чем еще тебе оставалось жить и дышать, как не им, наконец-то до конца осознав, чего ты на самом деле лишилась десять лет назад — надежды, веры и возможности мечтать о чем-то ином… навсегда лишилась будущего, потеряв самое ценное, что у тебя когда-то могло было быть… потеряв своего Дэнни… Поэтому ты и здесь, ты уже не можешь противиться данному фатуму, ты готова войти в эти черные воды, ты хочешь принять данный суррогат ненормальных отношений с этим человеком, потому что это твое собственное решение, твой конечный выбор и он связан отнюдь не со страхом за свою жизнь. Эта жертва окончательная и осознанная. Она сделана тобою добровольно…

Так же проще, да, Эллис? Осколков на твоем пути не стало меньше, но боль от порезов со временем притупляется, в какой-то момент ты даже убеждаешь себя, что почти ее не чувствуешь, что с последующим шагом тебе якобы легче. Но это всего лишь привычка, которую совсем очень скоро ты полюбишь и будешь провоцировать сама, потому что без ощущения ее глубоких ран ты больше не сможешь прожить и минуты, как и без рук, что их тебе наносят. И они все разные, абсолютно и совершенно не похожие друг на друга — под нажимом его пальцев, скольжением холодной кожи черных перчаток или глухой ткани светонепроницаемой повязки, под обжигающими каплями горячего воска и прикосновением ледяного лезвия булатного клинка. И тем сильнее тебя будет топить и прессовать этим безумием, разрывая на красную пыль твой рассудок, поглощая раскаленной магмой твое тело, сжигая живьем клетка за клеткой ту, которая когда-то носила имя Эллис Льюис, ту, которую когда-то так любил твой Дэнни…

Ты же знаешь, ты же прекрасно чувствуешь, что он все это видит. Он же не просто к тебе дотрагивается, он подключает свои невидимые сенсорные датчики и капельницы к твоей системе жизнеобеспечения, без особого напряжения проникая в центральный сервис твоего сознания, памяти и скрытых архивов. Он должен это делать постоянно, он должен ощущать тебя и твою реакцию не меньше, чем ты. Потому что это и есть его собственный наркотик, его зависимость — черный эликсир его божественного бессмертия: твоя чувствительность, твое обезумевшее сердцебиение, твое прерывающееся дыхание, сладкая кровь, оголенные желания… воскрешающая боль и ТЫ. Вся ТЫ без остатка и права быть кем-то еще без его на то воли.

Думаешь, ты сейчас вспоминаешь вчерашнюю сессию, потому что пытаешься ускользнуть из этой реальности и из-под клинков его бесчувственных глаз? Наивная девочка. Это делают его пальцы, натянутые ими красные нити, совмещая воедино две параллельные вселенные прошлого и настоящего, погружая и поглощая твой безвольный разум в его вязкую черную бездну сумасшедших ощущений и запредельной одержимости.