— Все. Решено, — прохладная ладошка Дэниз Эпплгейт накрыла твою левую кисть руки, и ты чуть было не дернулась от неожиданности, от того, как резко и почти с кровью тебя окончательно вырвали из параллельного пространства. — В следующий раз так и сделаем. Пускай они сидят в своих обожаемых мужских клубах, обсуждают за гольфом, коньяком и покером котировки биржевых акций, а мы наконец-то отдохнем от их вездесущего ока, как это умеют делать настоящие клевые девчонки.

— Это уже похоже на открытый вызов и откровенный бунт, — Рейнольдз конечно же шутил, но, как говорится, в каждой шутке доля правды и при чем не малая.

— Ой, да ладно. Что в этом такого и уж тем более в неофициальных встречах двух женщин? И я давно собиралась познакомится с Алисией поближе (интересно, она знала твое настоящее имя или продолжала делать вид, как и ее муж, будто не имеет никакого представления ни о какой Эллис Льюис?). Прошло столько времени с нашего первого знакомства, а я только недавно узнала, что у меня нет ни ее номера телефона, ни прочих контактов для быстрой связи…

— Даже если бы и были, тебе бы все равно пришлось заранее согласовывать данные встречи далеко не с ее личным секретарем. — голос Мэндэлла-младшего прозвучал наверное слишком неожиданно для каждого из присутствующих, пусть и спокойно, и почти непринужденно, как и до этого; но его все та же ровная тональность почему-то резала не только воздух, но и слух любого слушателя, кому были адресованы все его слова. — Не думаю, что мисс Людвидж попадает под ту категорию подружек, которых можно в любую минуту выдернуть на совместный шопинг или поход в спа-салон. Впрочем, и ты сама никогда не отличалась подобной чертой, как и наличием безгранично свободного времени.

И, похоже, его последняя фраза предназначалась не только Дэниз, но и сидящему подле нее Александру Рейнольдзу.

— Об этом можешь не беспокоиться, Дэнни. Если так уж будет необходимо, я согласую будущую встречу с кем надо хоть за неделю, а то и на целый месяц вперед. Мне к таким вещам не привыкать. — ответная, мягкая и буквально обезоруживающая улыбка Дэниз Эпплгейт была явно направлена последним убеждающим контраргументом, от которого даже у господина Мэндэлла должны были треснуть последние бастионы несокрушимого отпора.

— Да и у кого возникнет желание расстраивать беременную женщину? Ты же знаешь, как нам вредно волноваться в этот период и чем это порой чревато…

Наверное, это был самый странный, самый долгий и самый для тебя тяжелый совместный обед с людьми, в чью дружескую атмосферу ты так и не сумела вписаться. Да, говорили много (ты и за последний месяц столько не говорила сама) и это были вполне интересные и занятные беседы, звучавшие в устах весьма подкованных собеседников, и ты даже улыбалась, а то и смеялась в голос со всеми, когда они вдруг неожиданно заканчивались шутками или очередными перекрестными подколками. Самая обычная, если не банальная встреча старых и очень близких друзей под подачу весьма вкусных блюд, аппетитных закусок и пару бутылок марочного вина. Тебе удалось даже немного захмелеть, хотя и не настолько, чтобы пуститься во все тяжкие. Тем более под бдительным наблюдением Дэниэла Мэндэлла-младшего было очень сложно выпить лишнего, как и пропустить в тарелке сочный кусочек запеченной свинины или маринованного шампиньона.