Собственное отупление с прострацией стоили мне очень многих проколов. Я пропустила тот самый момент, когда Сэм вернувшись однажды в общежитие вела себя не как обычно. Сдержанные, стянутые движения, подозрительная молчаливость, отсутствующий взгляд, а самое главное, жест, выдававший ее внутреннее напряжение с волнением. Она всегда начинала грызть заусеницы на одном из больших пальцев рук, если о чем-то сильно переживала или уходила глубоко в себя.

Действительно, куда мне до взбесившихся демонов Саманты Грин? Я ведь сама тогда ходила на грани, балансируя в буквальном смысле между параллельными реальностями. Да и как я могла догадаться, что творилось с Сэм? Что ее колбасило в аккурат от совсем противоположных эмоций. Она была в бешенстве. И не плохо это скрывала. Она ненавидела. Ее душила ярость и собственная беспомощность. Позже она признается, как сильно жалела, что так и не смогла ударить Мэндэлла или вцепиться в его красивое личико своим красным маникюром на той самой гребаной стройплощадке. Не исключено, что она будет жалеть об этом даже спустя 10 лет.

Ненависть переросшая во вражду, пока что скрытую и неофициальную. Еще один вирус, притаившийся на задворках памяти, ухватившийся хитиновыми клещами с острой челюстью за стенки нервных волокон.

В это воскресенье в пул-пабе эта парочка разыграет передо мной великолепную сценку, сделав вид, что они наконец-то достигли меж собой дружеского компромисса. Пожмут друг другу ручки с широкими улыбками на пол лица и даже обменяются парочкой приветствующих фраз. Я так и не узнаю, каких масштабов достигла эта антипатия.

— Опаньки, Льюис, какая приятная неожиданность.

Что может быть хуже, когда твое сознание вырывают из сладкой прострации с забвением самым отвратительнейшим голосом на Земле? Как спицей сквозь слуховой проход до самого внутреннего уха. Сука.

Нет, нет, я очень-очень сильно не хочу оборачиваться.

Ну, почему, вашу мать? Почему какому-нибудь гомнюку обязательно надо перегомнячить этот день? Я что, кого-то так сильно расстроила на небесах, и мне тут решили по ходу выдать литтл-наказание в назидание? Приятного аппетита, Эллис Льюис, кушай, не обляпайся.

— Не, да ты только посмотри. А куда это ты вся такая намарафоненая навострила свои фотолыжи? Нет, не говори. Попробую догадаться сам.

Чертова мартышка.

Сдержанно поворачиваю голову к приближающемуся Алеку Митчеллу. Ну, естественно, к кому еще? И как всегда в сопровождении парочки обдолбанных дружбанов, возможно даже неофитов.

— Может не стоит, а то вдруг транзисторы перегорят.