— В смысле, физически? — отрицательно качаю головой. — Мы встречались всего месяц. До сих пор не могу понять, как я могла повестись на такого?.. В нем же все худшие показатели, от которых меня всегда типало, включая состояние полного непросыхания. Правда, когда он ко мне подкатывал и создавал видимость ухаживаний, то был на удивление трезв и бодр… как стеклышко. Наверное, я решила, что мне показалось, будто он будущий член группы анонимных алкоголиков и наркоманов… или мне просто хотелось в это верить. Ну… ты понимаешь, любовь слепа…

— Ты его любила? — болезненно хмуриться, и мне почему-то совсем его не жалко в эти самые секунды.

Мысль, что меня к кому-то ревнуют, доставляет чуть ли не физическое наслаждение.

Стягиваю губки вишенкой, чтобы не растянуть их в злорадной улыбочке.

— Может да, может нет… но мне тогда казалось, что да… — вот только сейчас не кажется, потому что я ни черта с ним не чувствовала из того, что прочувствовала с тобой. Он не доводил меня до полного исступления с умопомрачением, заставляя меня захотеть слиться с ним в одно целое. Я не ощущала ТАК ни его тела, ни его прикосновений, ни его взгляда, ни голоса с глубокими проникающими в меня толчками. Он никогда не был ТАК глубоко во мне, как это удавалось лишь тебе.

— Сейчас это больше выглядит каким-то помутнением разума. Он же такой пустой… во всем. Хотел только получать… — натянуто посмеиваюсь от самого болезненного воспоминания. — Представляешь, что он мне заявил в нашу первую "брачную ночь"? Что женскую девственность слишком приукрашивают, а она, как выяснилось, не стоит и ломаного гроша.

Лицо Дэниэла не только разгладилось, а реально побелело.

— Ты была девственницей до знакомства с этим?.. — брови судорожно сдвигаются, сознание противится принять столь шокирующую правду вопреки всем имеющимся фактам.

Да, Дэнни, этот мудазвон был моим первым мужчиной, который лишил меня невинности. Боюсь, тебе придется принять этот факт и… проглотить.

— Тебя это… как-то смущает или?.. — господи, что я несу?

Калейдоскоп нестабильных эмоций сменяется в его взгляде, задевая тонкие мимические мышцы неуловимыми мыслями и чувствами. Словно пытается пробиться собственным сознанием сквозь эту нелепую шокирующую правду, но у него ни черта не выходит.

— Твою ж мать, — хрипло выдыхает, почти с надрывом. Нажим и напряжение в его руках усиливаются. — Поверить не могу… Fuckин' шит. Ей богу… я его убью. Вот… сука.

Прижимается лицом к моему животу, обжигая мою кожу стоном и пытаясь заглушить его о мое тело. Сжимает мышцы своего тела до такой степени, что я оказываюсь в его захвате, как в тугих смертельных силках. Меня насквозь пронизывает его негодующей беспомощностью, как собственной физической болью. Интуитивно льну к нему, пытаюсь успокоить через собственные руки, обхватив напряженную голову, изгибами локтей накрывая широкие сжавшиеся до дрожи каменные плечи. Чувствую всей кожей и под кожей оцепеневшего, вибрирующего от сдержанного безумия почти рычащего зверя. Контроль и трезвый расчет на самой грани, еще немного и…