Уверена, что сможешь его раскрутить или довести до белого каления? Ну, милая, действуй… продемонстрируй свое хваленое мастерство непревзойденного инквизитора Торквемада. Ты уже заготовила необходимое количество сыворотки правды? Или у тебя в сумочке припрятаны дротики с особым психотропным токсином, развязывающим языки даже мертвецам?
Черт. Трижды тридцать раз черт и стоп. Дайте немного отдышаться. А то что-то и вправду слегка голову закрутило… ага, сюрреалистическая картина в стиле Дали — штопор в темечко и голова в спиральных завитках. Или лучше, карманные золотые часы, стекающие по ступеням переплетающихся параллелей вечности и смерти.
Дайте мне вернуться… почувствовать это опять. В последний раз побыть наивной доверчивой малышкой Эллис Льюис, влюбленной и счастливой.
Вы только посмотрите, как она счастлива. Какими глазами смотрит на своего единственного и неповторимого Дэниэла Мэндэлла. Улыбка не сползает с ее одухотворенного личика, глаза сверкают, губки горят алым цветом, мысли парят где-то в параллельных измерениях, где нет ни Сэм, ни Рейчел Кокс, ни интренета с Гуглом. Где нет завтра, которое сомнет в беспощадном порыве эту восхитительную картинку безупречной гармонии высших чувств и таких естественных человеческих желаний в хрупкий мячик скомканной фотокарточки… А через 10 лет ты пропитаешь его маслянистой горючей смесью с парафином и прямо на моих глазах, чиркнув спичкой недрогнувшими пальцами, подожжешь, заставляя долгими часами наблюдать за его невыносимо долгой принудительной агонией…
Целый фотоальбом нашего общего фотоархива с надписью "10 лет назад… ничто не предвещало столь нелепой развязки"
Господи, как много в нем фотографий и даже подписанных пояснительными сносками и не только моей рукой. Их накопилось предостаточно, чтобы каждый снимок, смятый твоими безжалостными пальцами в белые острые трещинки-паутины ассоциировать с каждым прожитым тобою днем бесконечного десятилетия. Теперь каждый МОЙ день будет начинаться ароматерапией из тошнотворной гари мазута, парафина и сгорающих (вопящих от боли в нещадных языках пламени) чувств твоей похороненной любви. Крематорий нашего прошлого, доменная печь нашего беспросветного будущего. Ее жар так близко, лижет мою кожу вибрирующими волнами, что я уже не понимаю смысла ее реального предназначения. Разве огонь — это не жизнь, не сила, не энергия? Разве мы когда-то не горели в своих чувствах каждой клеточкой наших единых тел и эмоций? Я ведь не ощущала никакой боли от ожогов, ведь никаких ожогов не было, этот огонь нас сытил и делал нас живыми, теми, кем мы тогда были… как он вдруг так резко превратился в огонь смерти и боли? Почему? Что это за фокус? А главное, чей?