Так что, повторюсь еще раз, слава богу, что на тот момент я понятия не имела, что нахожусь под неусыпным прицелом трех пар определенных особ с определенными намерениями.

…Благими намереньями выстлан путь в ад? А не благими?..

В этом и состояла вся проблема Дэниэла Мэндэлла-младшего — у него была собственная жизнь за пределами этого танцпола, за пределами наших с ним отношений. И она слишком отличалась от той, что была между нами, и это даже слабо сказано — отличалась. Это были абсолютно две разные и ни с чем не совместимые друг с другом жизни. И, как оно всегда бывает, самая настоящая и реальная всегда задавливает ту короткую, по-быстрому собранную из подвернувшихся кубиков и которой ты пытался отгородится от себя же самого…

И я буду еще не раз спрашивать его ментально на расстоянии не только в тысячи миль, но и в несколько дюймов, зачем он это сделал? Добавил мне повода сравнивать его с Алеком Митчеллом? Мол, все мужики козлы и им нужно от девушек лишь одно — секса? Завтра этот вопрос станет для меня актуальным, огромной глыбой-постаментом в виде единицы, неопровержимым доказательством всем твоим поступкам… И только через 10 лет ты надменно и жестко сотрешь его в своих пальцах в невесомую пыль.

А сейчас… Сейчас я балансировала и ходила по самому краю, даже не подозревая этого… Как тот беспечный младенец в картуновских мультяшках, что ползет на четвереньках за банкой печенья к холодильнику, преодолевая немыслимые преграды и ни сколько не задумываясь о возможных последствиях — под градом летящих острозаточенных ножей, вилок, тесаков, посуды, ящиков, горящих конфорок с духовками, падающих шкафчиков и включенных в сеть электроприборов…

Сейчас мне по фигу. Я почти в раю. Я пока еще в раю. Пока выпадает семерка и руки Дэниэла не собираются меня отпускать. Ты не желаешь прерывать поцелуй первым, в пору побивший все рекорды самых долгих и откровенных поцелуев в истории кинематографии. Я уже не чувствовала собственных губ, безжалостно растертых и распухших под сладчайшими атаками языка и рта Дэна. Так что еще пару дней я буду ощущать его физическую метку собственника в буквальном смысле на своем теле (и тем больней мне будет ее терпеть). Казалось, он не только хотел меня пометить всеми известными и допустимыми способами, а добраться туда, куда не удавалась и не удастся в принципе и вообще никому, до центрального управления сущностью и сознанием Эллис Льюис… и в какой-то мере у него это почти получилось…

— …Дэн, хватит… — не знаю как, но я сумела вырвать свои опухшие темно-рубиновые губки из болезненных, но таких сладких тисков рта и языка Дэниэла Мэндэлла. Еще немного, и мне будет больно не только говорить, но и улыбаться.