— Проходи в гостиную и садись на диван. Я скоро подойду.

Господи, от всех этих командных фраз совершенно безучастным тоном меня скоро начнет типать куда сильнее, чем если бы Глеб на меня все это время орал, периодически прикладывая к моему лицу свою увесистую ладошку в далеко не ласковом поглаживании. Но в том-то и вся абсурдность происходящего. Я сейчас находилась не на увеселительной прогулке и не на семейном празднике гостеприимного друга. Меня намеренно водили по чистилищу и по первым кругам ада перед тем, как устроить настоящий Армагеддон моей проштрафившейся по всем имеющимся пунктам душонке. Неужели я еще пыталась надеяться на что-то другое? Или уже почти успела смириться с неизбежным?

Для меня и так происходящее воспринималось теперь через пугающие черные дыры в провалах памяти. И как раз затяжное молчание их и порождало. Сознание пыталось уберечь мою психику от нескончаемого на него прессинга кратковременными, но едва ли спасительными прострациями во времени и в действиях. Многие моменты каким-то чудом не задевали моей памяти или выпадали оттуда целыми кусками. Я мало что запомнила из того, как мы дошли до парадных дверей высотки или как миновали внушительный вестибюль, а потом поднялись на лифте. Но стоило Глебу подать свой голос в прихожей внутри квартиры, мое сознание тут же мобилизовало все свои стратегические резервы. До интуитивного порыва — вжаться в ближайший угол и устроить истерику века, дело пока не дошло, но уже подталкивало меня к этой грани.

Я все-таки как-то заставила себя сойти с места и пройтись, почти не оглядываясь по сторонам, до указанного места, в этот раз вцепившись пальцами в свою повседневную сумочку. Мысль вернуться обратно и попытаться "незаметно" выскочить из квартиры задело мой разум не более двух раз. Скорей всего, Глеб поставил входную дверь на режим внутренней безопасности, и если она сработает при моей попытке открыть любой из замков, боюсь, я так просто отсюда уже не выйду. Поэтому… Лучше делать сейчас именно то, о чем меня пока еще "вежливо" попросили. Делать и не рыпаться… мало что замечая вокруг себя и не имея никакого представления, чем весь этот кошмар в конечном счете для меня закончится.

Когда я-таки добралась до гостиной и примостила свой дрожащий зад на одну из секционных сидушек огромного мягкого уголка (выбрав почему-то крайнее крыло возле окна), я даже не подумала о том, что так и не сняла с себя демисезонную ветровку, в которой, как и в натянутых наспех джинсах, водолазке и кроссовках, помчалась прямиком в больницу мало заботясь о том, как я во всем этом дешевом тряпье выгляжу. Тогда мне было как-то не до своей эффектной внешности, а сейчас так и подавно. Соблазнять собой Глеба Стрельникова в мои ближайшие планы не входило и то… мало себе представлю, как поведу себя, если он вдруг захочет со мной интима здесь и через несколько минут. Правда, последнее все равно как-то не укладывалось в голове.