— Я бы нисколько не стала этому возражать, если не наоборот. — весьма удачный момент, чтобы опробовать собственные чары на человеке, которого я сейчас хотела, как озабоченная кошка. Что я, впрочем, и сделала, в конец осмелев и практически не скрывая пронимающих меня до дрожи сексуальных желаний. Почти одновременно приподнимая руку, чтобы коснуться шеи и массивной скулы Глеба и отводя в сторону ту самую ножку, которую он до этого так возбуждающе ласкал, раскрываясь перед мужчиной откровенно бесстыжим приглашением в очень развратной позе.

— Маленькая совратительница.

О, да. В его устах это звучало на редкость умопомрачительным комплиментом. Но куда сильнее пробирало по самое немогу, так это его взглядом — безумно глубоким, ничем не завуалированным и блаженно осязаемым, под нестерпимым воздействием которого со страшной силой тянуло прогнуться еще больше и позволить сделать с собой все, что только не возжелает мой единоличный владелец.

— Кто бы говорил?.. — единственное, что сумею тогда произнести на томном выдохе, за секунду до того, как сминающий рот Глеба накроет мои припухшие и вызывающе покрасневшие губки. После чего несдержанно ахну, под таким уже знакомым напором чужих губ и атакующего только на поражение языка. Всего за какие-то ничтожные мгновения, от их порочных действий, еще и с утроенной силой меня буквально насквозь пронизывало ненормальной похотью и практически впритык подступившим оргазмом. По крайней мере, в голове за это время я успела кончить раз пять — не меньше. Разве что только и оставалось немощно постанывать и без ложной скромности отвечать на поцелуй мужчины, пока меня всю трясло под обжигающими ударами-разрядами нестерпимого возбуждения.

Боже… как же я его тогда хотела и во что превращалась за эти едва уловимые доли секунд. Тут уж во истину не заметишь, когда и как станешь зависимой и до истеричности одержимой таким мужчиной безмозглой дурой.

— Все… Еще пару секунд, и уже точно не смогу остановиться. — даже его хриплый рык явно обезумевшего зверя ударил меня по слуху и перетянутым нервам дополнительной стимуляцией греховной истомы. А после того, как он прервал поцелуй, я и сама едва не заскулила обиженным котенком. Так нечестно и неправильно. Нельзя оставлять заведенную до такого состояния девушку в столь неудовлетворенном положении. А вдруг она что-нибудь выкинет эдакое, не совсем приемлемое ни для нее, ни для ее любовника?

— Так не останавливайтесь, — я едва не захныкала прямо в губы Глеба, беспомощно цепляясь за его мощные плечи обессиленными пальчиками, но не теряя надежды до последнего.