Я и не заметила, как вся напряглась и как натянулись едва не до болезненного нытья все мои нервы, пока это говорила. Поняла только, когда губы Кира коснулись моей макушки, а его вторая рука крепче и ревностней прижала к себе. Значит, он тоже все чувствовал и… воспринимал через собственные сенсоры.

— Очень большая сумма? — естественно, теперь он уже не остановится. Заставит меня выложить все, а я, само собой, уже и не смогу ни о чем умолчать.

— Для нас, да. Астрономическая… Иначе и проблем никаких тогда не было бы.

— Сколько? — какой вроде бы простой вопрос. Короткий, может чуть резковатый, потому что голос, который его только что произнес слегка огрубел. Видимо, поэтому мне опять стало не по себе. Захотелось вдруг отвернуться, забиться куда-нибудь подальше в глухой угол маленькой никем неприметной мышкой. Только руки Кира и не думала ослаблять своей хватки. И не только руки. Теперь я это чувствовала куда явственнее, чем до этого. Его ментальную сеть-привязку, тысячи невидимых, но очень крепких крючков, которые он загонял все это время мне под кожу, в сомлевшую "плоть" моего сознания и ничего не подозревающую сущность. Наверное, в этот раз он банально не смог рассчитать своих сил и слишком резко натянул привязанную к ним "леску", неосознанно причинив боль и мне, и… себе.

— Слишком много… — мой голос тоже надломился, когда я опять подумала о том, как переводила на этой неделе со своей кредитки на мамину карту сорок тысяч рублей и какой жалкой каплей в море они выглядели на фоне тех сумм, что списывались на оплату купленной в новую квартиру мебели и услуги дизайн-студии по отделке помещений и проектированию частного интерьера. Как меня тогда трясло и какие только мысли не забирались в мою голову, в ожидании предстоящих расспросов от Глеба о моих дополнительных растратах.

— Просто скажи сколько… — он снова прижался губами к моей макушке, немного смягчив голос и тем самым пытаясь меня успокоить, как и поглаживанием пальцами по моей скуле и шее.

— Чуть больше трех миллионов… Я и сама не поверила, когда узнала. Мама сказала, что это из-за больничных расходов. Но там явно уходило не только на операции отцу, тем более в общей сумме за десять лет.

— Трех миллионов чего? Рублей?

Я чуть было не рассмеялась, но сил на это, увы, у меня уже не было. Еще и слышать серьезный голос Кира, который допускал к озвученной мной сумме любую валютную приписку не важно какой страны, но, само собой, не в зимбабвийских долларах.

— Конечно, рублей. Были бы это Евро, фунты стерлингов или американские доллары, мы бы точно до этих дней не дотянули. — но улыбку сдержать не получилось. Правда я и не пыталась, позволив себе хоть чуточку расслабиться. Кир от моего ответа, кстати, тоже выдохнул из легких что-то вроде облегчительного смешка.