– Ступайте с миром.

Проехав вдоль по проселочной дороге, они наткнулись на бревенчатый, на высоком фундаменте дом. Белые кружевные наличники венчались двумя голубями над окнами.

Даша с Марком открыли калитку и прошли во двор. Вышла худенькая старушка в темном сарафане и платке.

– Здравствуйте, -поздоровалась Дарья.

– И вам не хворать, -вытерла женщина руки о подол своего фартука.

– Мы с благословения батюшки. Никифоровна нам нужна.

– Ну, я Никифоровна. Полина, -добавила она.

– Мы разыскиваем бывших хозяев дворянской усадьбы, что возле церкви.

– Дак, нет их уже никого давно.

– Нам сказали, что вы жили тогда здесь и знали их в лицо. Посмотрите, пожалуйста.

Увидев фотографию из рук Марка, она вздохнула:

– Да, да, мужчина этот. Хорошо его помню. Всегда элегантно одет, а женщина другая была. Моложе. Очень красивая и сынок еще у них был. Имя не помню. Давно это было. Хорошо жили, мы батрачили у них, но они своих дворовых никого не обижали. Справно платили, подарки дарили…

– А что случилось с ними?

– Да как что? Приехали, да расстреляли всех. Сразу, как революция эта грянула. За что? За то, что жили богато. Мальчонку господского даже не пожалели, хорошенький такой был, чернявенький…

Старушка немного прослезилась. Марк в замешательстве, едва улавливая знакомые русские слова, сосредоточенно смотрел на женщину. Она вытерла уголком платка слезы и продолжила:

– И прислугу ихнюю…Те, которые не хотели уходить от господ и тех вместе с ними…Господи помоги, помилуй, души невинно убиенные.

Полина Никифоровна перекрестилась.

– Потом раздели всех донага, пособирали их тела, забросили в господскую повозку и увезли куда-то, -продолжала она причитать. -Сказывали, что сожгли где-то в лесу. Господи помилуй, господи помилуй.

Она снова несколько раз перекрестилась. Даша отвела в сторону Марка и с тяжелым сердцем перевела ему все, слово в слово. Когда она закончила, он, молча сел на лавочку и вздохнув, закрыл глаза. Девушка села рядом.

– Ну, что теперь делать будешь?