– Прости.

У Сергея с первой же секунды, как он увидел Димку, внутри будто возникла стена. Твердая, непробиваемая и, казалось, вечная. Ничего эту стену сломать не могло. Но это слово и то, как Димка его произнес…

Сергей на несколько секунд будто оказался в комнате один. Будто не было Юли и Даши. Не было стоящего у дверей кухни Димки. Была только эта комната и его воспоминания. Воспоминания, которые приходили к нему в эти секунды. Все было будто во сне.

Сергей все так же продолжал сидеть в своем кресле, и ему по-прежнему было за сорок, но вот он отчетливо увидел, как к нему бежит мальчик шести лет в новом комбинезоне зеленого цвета и кричит: «Сележа! Сележа! Посмотли!»

– Мой маленький, какой ты у меня нарядный! – отвечает Сережа, заключая мальчика в объятия. Затем объятия разжимаются, Дима отходит назад, но на этот раз ему уже двенадцать лет, он в перепачканной грязью футболке, но абсолютно счастливый.

– Сережа, посмотри, какого окуня я для тебя поймал! – восклицает он, потрясая у Сережи перед носом только что пойманной им рыбой.

– Мой мальчик! – снова восклицает Сергей и обнимает младшего брата.

Когда объятия снова расцеплены, перед ним уже шестнадцатилетний Дима, который вернулся после своего Последнего Звонка.

– Сережа, – садится он перед братом на пол, – ах, Сережа, у меня есть секрет, который я могу рассказать только тебе! Ни маме, ни папе! На празднике девочка, которая мне нравится, посмотрела на меня… Ну ты сам знаешь как… Не так, как обычно. Но я сделал, как ты учил. Я не стал стесняться, подошел к ней и заговорил первым, а потом мы даже поцеловались. Сережа, по-серьезному! По-взрослому!

– Мой Митя! – восклицает Сергей и поздравляет брата с этой победой, крепко его обняв.

Но эти видения пропали так же внезапно, как и появились. Перед глазами Сергея опять появилось лицо Димы, который стоял напротив него. Сергей вернулся в реальность.

Перед ним стоит младший брат и умоляюще смотрит на него. Снегирев не знал, что отвечать, ибо за воспоминаниями приятными пришли воспоминания не очень приятные, в частности двухгодичной давности. А вместе с этим пришла и та боль, которую он тогда испытал. Сергей продолжил смотреть на брата, не изменяя выражения глаз.

– Прости, ни о чем больше тебя не прошу, – сказал Дима.

Сергей молчал.

– Я могу прожить без прощения матери, – продолжил Дима, – без прощения отца, но если старший брат меня не простит, я умру! Прости меня, Сережа, умоляю!

На Диминых глазах навернулись слезы, пока он медленно приближался к брату, произнося свою речь. Снегирев-старший поднялся на ноги. Дима сложил ладони, как перед молитвой, глядя на брата. Пару секунд Сергей смотрел на него, а потом повернулся, обошел кресло и остановился за ним спиной к Диме.