Она отбросил одеяльце, закрывающее ребенка: он был светлее, чем другие дети, – как кофе с молоком.

Килиана будто ударили под дых.

– Его зовут Фернандо Лаа. Он родился в январе. Сам видишь, какая у него кожа… – Голос Бисилы дрогнул. – Не как в роду Рабалтуэ.

Килиан потрясенно смотрел на ребенка.

– Он мог быть моим, Бисила, – пробормотал он.

– Он мог быть твоим, – повторила она грустно.

Килиан попросил позволить ему подержать ребенка. Вспомнилась змеиная кожа, подвешенная на дереве в Бисаппо.

– Он касался хвоста баукароко?

Бисила кивнула.

Маленький Фернандо Лаа проснулся и скорчил рожицу, которую Килиан счел улыбкой.

– Я не скажу Хакобо. Это будет нашим секретом.

Младенец перевел глаза на Бисилу.

– Между ним и его младшими братьями и сестрами не будет разницы, – дрогнувшим голосом продолжил он.

Бисила покачала головой.

– У него не будет ни сестер, ни братьев, – прошептала она.

Килиан растерянно смотрел на нее.

– Я болела, Килиан… У меня больше не будет детей.

Килиан не хотел ничего знать – не сейчас. Бисила была рядом, на его руках лежал наследник его отца, Антона, как и всех остальных, чьи имена уходили в глубь веков.

Все остальное не имело значения.