– Фернандо будет нашим ребенком, Бисила, – сказал он. – И мне нравится имя, которое ты для него выбрала. Скажи, а что значит «Лаа»?

– Это значит «добрый». Как ты.

Младенец ухватил ручонкой палец Килиана, и Килиан улыбнулся. Радость переполняла его.

Бисила почувствовала огромное облегчение. Ее любовь к Килиану никогда не заканчивалась. Она соблюла традиции своего народа и теперь могла делать со своей жизнью все что заблагорассудится.

Инико продолжал пританцовывать в ритме музыки.

– Он славный, – сказал Килиан.

Бисила коснулась головы сына.

– Я увезу его назад, к маме. Ему хорошо в Бисаппо. Знаешь, отец Рафаэль корит его, что он чаще говорит на буби вместо испанского.

Инико снова затеребил материнское платье.

– Сейчас пойдем, сынок, – сказала она. – Сегодня начинается эмэлёла…

Так вот что они празднуют… переход от йомёгера к эмэлёла, от начала весны к ее полному расцвету. У буби йомёгера — это начало, утро новой жизни, а эмэлёла — изобилие, сила и стойкость. Красное и зеленое. Огонь и земля.

– Время готовиться к следующему урожаю, – сказал Килиан. – Посадки быстро растут, урожай будет хорошим. – Он вернул младенца матери. – А пока, – добавил неуверенно, – у нас есть немного времени… для себя.

В этот момент он почувствовал, как кто-то дергает его за штаны. Он посмотрел и увидел Исмаэля. Мальчик спросил, не хочет ли он тоже пойти потанцевать, и скороговоркой сообщил, что пришел сюда с мамой, братом и Обой и что ему разрешили поиграть на барабане. К ним подошла Хулия, поздоровалась с Бисилой и, посмотрев на младенца, вздрогнула. Исмаэль увязался за Инико, Бисила кивнула им и тоже ушла.

– Когда Исмаэль слышит барабаны, его не удержать, – сказала Хулия. – А я не знала, что у Бисилы есть еще ребенок… Ты видел цвет его кожи?

– Да, Хулия, – Килиан посмотрел ей прямо в глаза. – Он наверняка мой.