Повисло молчание.

– Ладно, – Гарус протянул руку. – Если когда-нибудь надумаете, знаете, где меня искать.

– Может быть, встретимся в Мадриде, – сказал Матео открывая дверь.

В кабинет ворвался высокий крепкий человек с изрытым оспинками лицом. На нем была серая форма испанской полиции, с медными пуговицами и алой тесьмой на рукавах, лацканах и фуражке.

– Я – Максимиано Экодо, – представился он, – новый шеф полиции в Санта-Исабель. Кто из вас Лоренцо Гарус?

Гарус жестом велел выйти Матео и Марсиалу и протянул полицейскому руку.

– Чем я могу помочь?

Максимиано сел.

– Я разыскиваю одного юношу, который мешает установке новых устройств для телевидения. Днем рабочие проложили подъездную дорогу на Большой Пик, чтобы завозить оборудование, но за ночь кто-то все разрушил. Инструменты пропали, указатели убраны, машины испорчены.

– Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне?

– Пару недель назад мы задержали одного… Он сказал, что такими делами занимаются буби: они хотят уничтожить все, что нам подарила Испания. Этот человек сказал, что вожаком у них – Симон… – Он помолчал, наблюдая за реакцией управляющего. – И что этот Симон работает на вашей плантации.

Гарус сцепил руки за спиной и стал прохаживаться туда-сюда. Он только что рассчитался с двумя очень трудолюбивым парням. На плантации осталось трое испанцев: Грегорио, Килиан и он сам. Из старой проверенной команды – Хосе, Вальдо, Нельсон и… Симон. То, что Симон замешан в подрывной деятельности, – плохо. В других обстоятельствах он бы сам отправился в полицию, но сейчас не мог позволить себе роскошь потерять еще одного работника. Значит, придется солгать, но подбирать слова очень осторожно.

Поддерживать хорошие отношения с новыми властями – в его интересах.

– Послушайте, Максимиано. – Он взглянул полицейскому в глаза. – Даю вам честное слово, что я решительно против любого акта насилия и готов наказать любого, кто причиняет вред ценностям государства. Но, боюсь, вы проделали путь сюда напрасно. Симон, которого вы упомянули, попал в серьезную переделку и вот уже два месяца лечится. Он упал с крыши склада и сломал обе ноги. Тем не менее, если я узнаю что-либо, способное пролить свет на ваше расследование, не сомневайтесь – я свяжусь с вами.

Прозвучало убедительно, хотя Гарус чувствовал отвращение к самому себе. Дело не Симоне – ему было неприятно разыгрывать спектакль перед темнокожим полицейским из тех, кто олицетворял собой новую власть. Такие почитали себя выше белых, и от этого все внутри переворачивалось.

Максимиано кивнул, поднялся и направился к двери.