Джек опускает голову и дотрагивается губами до моей шеи.

– Ты разукрасила всю мою шею засосами, поэтому я напялил эту жуткую водолазку. Не хватало показать эту красоту твоей маме.

Я задыхаюсь.

– Джек…

Он целует меня в ухо, ласкает губами мочку.

– Ну-ка, повтори. Так же хрипло. Повторишь – и я прощу тебе отъезд. – Джек прижимается ко мне грудью. – Мне понравилась твоя мама. Сварливая женщина! Неудивительно, что ты выросла такой буйной. Маленькая проказница.

– Ничего я не буйная. Я библиотекарь.

– Ты все время это твердишь, но у тебя есть эта черта, и мне это нравится. – Его рука ползет вниз и оказывается на моем бедре. – Вот чего я хотел, когда проснулся. Тебя. У меня в объятиях. Хотел войти в тебя. Жаль, не заковал тебя в наручники. Попробовала бы ты сбежать в них!

– У меня есть свои, такие розовые, пушистые…

– Говорю же, безумная!

– Сделай что-нибудь с эрекцией у тебя в штанах, прежде чем мы вернемся, – лепечу я.

Джек осыпает поцелуями мою шею.

– Мы сделаем из твоего дома конфетку. А когда все разъедутся, я буду делать плохие вещи с тобой в постели. Она у тебя, наверное, старомодная, на возвышении?

– Нет, новая, но тоже огромная… – Я вздыхаю оттого, что он тянет меня за волосы.

– Люблю твои волосы, их цвет, длину…

– Придется их спрятать. И, между прочим, мы не можем заняться этим в салоне красоты.

– Можно просто тебя поцеловать?

– Мммм… Впервые встречаю такого любителя целоваться. – Я кладу руки ему на плечи, тянусь к его волосам. – Все, хватит болтать. Мама может считать минуты нашего отсутствия. Если мы задержимся, с нее станется сюда ворваться.

Он смеется и со стоном целует меня.

И снова я не владею собой.