– Зина, ты не должна так поступать. Не стоит ему доверять, – возбужденно начал парень, подходя ко мне почти что вплотную.

– А кому тогда стоит? – парировала я, выискивая глазами высокую фигуру – без Марата мне было откровенно не по себе.

– Ты знала? Знала, кто он? Ты поэтому выбрала его, потому что понимала, как мне будет от этого больно.

– Вася, прекрати! – возмутилась я, – Не важно, что он собой представляет, пойми уже, наконец, что между нами все кончено. Навсегда. И дело вовсе не в нем.

– А ведь он тебя использует, – внезапно усмехнулся Вася и проигнорировал мой уставший вздох, – Он сам говорил, когда мы встречались с ним и твоим братом. Он всего лишь держит тебя рядом, как козырь, чтобы твой брат не смог на него надавить. Только-то. А ты, дурочка, думаешь, что он к тебе что-то чувствует.

Пусть так. Пусть дурочка. Но сердце болит про него, и его не обманешь, оно трепещет и нервничает, заходится в радостном стуке и замирает, и давно уже преданно бьется только ради одного человека.

– Даже если и так… Мне все равно.

– Зина, опомнись! – Вася схватил меня за плечи, но внезапно его прервал насмешливый голос Бориса Демидова.

– А невеста-то у нас нарасхват, оказывается, – поднял он бровь, внимательно рассматривая Васю, и меня, странно спокойную, несмотря на происходящие события, – Оставь девушку, сын, не про тебя она, – внезапно холодное и сухое.

– Я люблю ее, – прикрыл глаза Вася и понуро опустил голову, что признаться в своем поражении.

– Ну будет, – сурово заметил Демидов, – Мы же с тобой все обсуждали. Нашли тебе прекрасную Эльвиру. Кстати, я видел ее среди гостей, почему бы тебе не уделить внимание своей даме?

– Но почему? – поникший парень вызывал во мне жалость, – Почему она должна достаться ему? Чем он лучше?

– Дело вовсе не в этом, сын, а в том, чтобы правильно расставлять приоритеты. И для нас это значило, что нужно было помочь найти Марату правильный путь, – он посмотрел на меня и улыбнулся, – И Зина прекрасно ему в этом помогла.

Страшный человек с доброй улыбкой. Он продавал одного сына, а второго привязывал к себе мнимым средством, чтобы потом использовать в собственных целях.

Неудивительно, что Северский предпочитал умалчивать о том, кто его настоящий отец. Мне вспомнилась история его детства и смутные намеки на безучастность собственного отца к нелегкой судьбе. А может быть, Борис Демидов даже приложил руку к испытаниям, сломившим его сына.

И я сама, по глупости и незнанию, заставила Марата оказаться сегодня здесь, изменить себе, сломать принципы ради меня.

Мне стало плохо и я, не оборачиваясь на возмущенный крик Васи, ни с кем не прощаясь, ушла, решив подождать Северского на свежем воздухе и придумать способ загладить свою вину перед парнем, который превратился для меня в крепкую стену поддержки и ни разу не заставил усомниться в себе. Я была его должницей и смутно представляла, что могла бы для него сделать в ответ на всю доброту, раз за разом оказываемую мне.