— Значит, мы на одной стороне? — Я хотел быть уверен на сто процентов.

— Сынок, даже если бы ты попытался уйти от этой девушки, что-то подсказывает мне, что она найдет способ приклеиться к тебе. Она сделала свой выбор. И ты сделал свой, как только привел ее сюда. Нравится мне это или нет, но теперь она одна из нас.

— Спасибо. — Облегчение захлестнуло меня. Я не понимал, как сильно нуждался в том, чтобы он произнес эти слова, пока они не оказались там, повиснув между нами.

Отец коротко кивнул мне.

— Нам все еще нужен план. И вам следует подготовиться к тому факту, что ей, возможно, придется вернуться к своей семье, по крайней мере, до тех пор, пока мы не определимся с нашим следующим шагом. Но Арианна под моей защитой, даю тебе слово.

Я встал, направляясь к двери, но его голос заставил меня остановиться.

— Все еще остается проблема Скотта Фасцини. Он получит по заслугам, Никколо, но пока мы не узнаем больше о его семье, ты должен держаться от него подальше. Это приказ. Понятно?

Я сжал губы, гнев вибрировал во мне.

— Никколо, ты не должен приближаться к Фасцини, тебе ясно?

— Постараюсь. — Это было не то, что он хотел услышать, но это было лучшее, что я мог сейчас сделать.

Фасцини причинил боль Арианне. Украл ее невинность. Он не заслуживал ничего меньшего, чем мои руки на его горле, забирающие воздух из его легких.

Я бы получил свой фунт плоти.

Это был лишь вопрос времени.

∞∞∞

— Все это выглядит потрясающе, — сказала Арианна. В ту секунду, когда она почувствовала запах стряпни Женевьевы, ей захотелось спуститься вниз. Я не мог отказать ей. Она почему-то казалась легче. Как будто после нашего утреннего разговора с ее плеч свалился тяжелый груз. Док зашел к ней еще раз и был доволен ее успехами.

— Алисия испекла пирог, — сказала Женевьева через плечо. — У меня такое чувство, что это будет ее лучший на данный момент.

Моя сестра просияла, став на два дюйма выше, и чувство вины обвилось вокруг моего сердца. Я оставил ее. Как только смог, я съехал отсюда и бросил ее. И все же она никогда не винила меня. Она никогда не заставляла меня чувствовать себя кем-то меньшим, чем ее братом, ее защитником.