Я обдумывал самые разные вещи. Я обдумывал и отвергал идею повесить моего отца, вытащить его внутренности и четвертовать его точно так же, как это делали заключенные в прошлом. Я обдумывал идею оставить его в живых и изгнать из Хоуксриджа.

На моих руках было достаточно крови моего отца. Я причинил бы боль себе и ему.

Но я знал, что он не позволит мне иметь счастливый конец, которого я желал, если я оставлю его в живых.

В конце концов, он захочет отомстить. В конце концов, он забудет урок, который я преподал, и вернется за мной — вернется за Нилой.

Я не могу этого допустить.

Я должен покончить с этим.

Это единственный способ.

Встать с камня было в миллион раз труднее, чем сесть. Мое тело сжалось; я споткнулся, когда у меня закружилась голова. Сколько еще я смогу бодрствовать, не нуждаясь в серьезной медицинской помощи?

Не очень долго.

Заставив свои ноги работать, я покинул свое уединенное место и вернулся в сарай. Мои пальцы дрожали, когда я повернулся и запер дверь.

Кат не издал ни звука. Он потерял сознание как раз перед тем, как я ушел. Оторвав взгляд от почти неузнаваемой фигуры моего отца, я направился к столу и выбрал маленький нож.

Не важно, сколько прошло времени: лезвие было всё ещё острым.

Я подошёл к Кату. Он опустил подбородок на грудь, высоко раскинул руки и широко расставил ноги. Его руки и ноги были ненормально длинными, в то время как его тело больше не могло растягиваться без разрыва кожи и костей.

Кровь стекала по его туловищу крест-накрест от хлыста. Под его ранами слабые линии татуировок с отметками Эммы украшали его грудную клетку. Эмма была единственной, кто выбрал эту позицию, точно так же, как Нила выбрала кончики пальцев для нас. Я так давно не видел их, что почти забыл, что они там есть.

У него было больше, чем у меня, и он выполнил Последний Долг.

В этом было главное различие между нами.

Преданность делу против сочувствия.

Вздохнув, я сделал все возможное, чтобы собрать всю силу. Лезвие стало теплым в моей руке. Оторвав от него взгляд, я подошел к стойке и застонал, согнувшись пополам, чтобы повернуть маленькое колесико.

Медленно стойка откинулась от перпендикуляра к параллели.

Кат все еще не двигался.