- Где ты будешь, когда поддашься объятиям смерти?

Кат сделал паузу, зернистое изображение его лица высветило внезапную вспышку нервозности, нерешительности. Он выглядел моложе, но не подростком. Я сомневалась, что он когда-либо был полностью беззаботным или позволял себе быть ребенком.

Кат сделал паузу, зернистое изображение его лица высветило внезапную вспышку нервозности, нерешительности. Он выглядел моложе, но не подростком. Я сомневалась, что он когда-либо был совершенно беззаботным или позволял себе быть ребенком.

Бонни управляла им так, как управляла своими внуками — без передышки и отдыха, не думая о последствиях.

- Я скажу тебе, где я буду.

Кат рванулся вперед. Его ноги не задели соль, но он схватил мою маму за загривок. Бриллиантовый ошейник…

Мои пальцы вспорхнули к таким же бриллиантам на шее.

Вес камней стал ощутимее, как будто они помнили своего предыдущего владельца.

…Бриллиантовый ошейник сверкал на солнце, создавая призмы света, ослепляющие объектив камеры, размывая и ее, и Ката.

В этот момент что-то произошло. Кат смягчился? Признался ли он в своих истинных чувствах? Неужели моя мать прошептала что-то, чего ей не следовало? В любом случае, он отпустил ее. Его плечи ссутулились, когда он посмотрел на Бонни.

Затем внезапная слабость прошла, и он напрягся с угрозой.

- Прими долг, Эмма. И тогда мы сможем начать.

Моя рука нащупала пульт дистанционного управления, гипс стукнул по столешнице.

Я не могу этого сделать.

Как только Джетро привел меня в комнату, я не могла пошевелиться. Мои ноги прилипли к полу, словно они погрузились в эмоциональный зыбучий песок. Я не могла идти вперед и не могла вернуться назад.

Я была заперта в комнате, полной документов и видео.

На секунду я возненавидела Джетро за то, что он показал мне это место. Я знала, что такая комната, как эта, должна существовать. В конце концов, Кат сказал мне, что он вел бесчисленные записи, и у их семейных адвокатов были копии всех поправок к Долгу по наследству.

Но я не ожидала таких тщательных документов.

Глупо, но я думала, что у меня хватит сил посмотреть. Держать маму за руку все эти годы спустя и существовать рядом с ней, пока она проходила через что-то такое ужасное.

На самом деле это было не легко.