— Посмотри на меня, — цежу Каролине.

Не реагирует. Стража вынуждена слушать меня. Я все еще Эрл. Все, что не касается физической неприкосновенности Верховного Эрла, они должны безукоризненно выполнять. Поэтому, с полувзгляда они понимают, чего я хочу от них. Воины силком поворачивают голову Каролины ко мне. Правильно. Ибо, если это сделаю я, от нее ничего не останется.

— Я хочу, чтобы ты пережила все то, что переживает сейчас Анна Аврора. Чтобы ты страдала, как она. Чтобы, как ты выразилась, «варвары» использовали тебя как «подстилку». Пустили тебя по кругу. Ты знаешь что это значит?

Она медленно качает головой. В ее глазах плескается страх. Это, что мне нужно. Чтобы все ее естество сжималось от ужаса, как Анна Аврора.

— Это значит, что сначала тебя изнасилует один «варвар», сразу за ним второй, третий и так, пока тебя не отымеет вся нордорийская стража.

— Н-нет. — заикается она, заливаясь слезами.

— Да. Тебя никто не сможет спасти, потому что выше моего приказа может быть только приказ Джорджа. Но он не вступится за тебя. Ему все равно. Его не волнует ничего, кроме его трона, денег и пьянства. И пускать тебя можно по тому кругу до тех пор, пока ты не умрешь от разрывов и кровопотери. Гости очень скоро уедут. А твой отец не станет тебя спасать. Ты не его единственное дитя. Ты просто мясо, кинутое варварам, чтобы утолить их непомерные аппетиты к лоттэранским землям.

— Нет, я прошу Вас, не надо! — кричит она, падая передо мной на колени.

Выдерживаю длинную паузу. Собираюсь с мыслями, чтобы не ударить ее тем самым коленом в лицо.

— Я не сделаю этого только потому, что Анна Аврора не хотела бы, чтобы ты пережила такие же муки. Она в отличии от тебя прежде всего человек и только потом императрица. Запомни — ты ей не ровня. — цежу почти по слогам последнее предложение. — Она прямая наследница целой империи. По отцовской линии. Единственная. К тому же еще и Эрлин. Она претендует даже на корону твоего батюшки, а ты никто. Всего лишь принцесса. Одна из. Жива ты или нет, королевский дом лоттэранцев не заметит.

— Спасибо, Ваше Высочество. — благодарит она меня, целуя подол моего плаща, считая что избежит наказания.

— Ты рано благодаришь меня.

Она испуганно вскидывает взгляд вверх.

— Не думай, что я спущу тебе это с рук. На утро я выкину с балкона чистую простынь.

— Это же… — бормочет она.

— Уведите ее прочь. Я не хочу ее видеть! — кричу я.

Ее выводят в комнату в наших покоях, что отведена для прислуги. Там ей и место. Пусть хранят ее, как зеницу ока. Ни то не сдержусь и прибью ее прямо на месте. Ко мне приходит лекарь, осматривает меня. Я даже позволяю ему перевязать себя.