— Приятного аппетита, — с любовью в голосе сказала Вероника и немного суетливо схватилась за кофейник.

Наливая мужу кофе, она каждый раз внимательно следила за выражением его лица и движением рук. Стоило ему легонько кивнуть или же сделать останавливающий жест ладонью, она тут же убирала кофейник в сторону. Косте всегда нравился этот момент. Далеко не у каждого получается так ловко надрессировать жену.

Первым делом он принялся за яичницу. Она была горячая, равномерно подсоленная, а бекон поджарист. Точно так, как он любит. Пока он ел, со стороны ванной комнаты послышались детские голоса и плеск воды. Опять же, на допустимом уровне громкости. Вероника прекрасно знала, что муж не выносит шум по утрам, и поэтому с пеленок приучала детей вести себя тихо.

Вскоре она привела старших сыновей на кухню.

— Доброе утро, папочка! — хором сказали они и присоединились к завтраку.

Оба были как две капли воды похожи на Костю. Старшего сына, которому недавно исполнилось четыре года, он назвал Павлом, в честь своего отца. Среднего, двухлетнего, Евгением, в честь деда. Самый младший сын семи месяцев отроду, который спал в своей кроватке в детской, разумеется, был назван в честь главы семьи. Костя считал, что хотя бы один ребенок в доме должен носить его имя. Тем более что Константин Младший, как и двое его братьев, был точной копией отца.

Покончив с яичницей, Костя отодвинул тарелку в сторону. Вероника тут же убрала ее в раковину и, взяв из шкафчика другую, быстро вернулась обратно, чтобы муж мог продолжить завтрак. Он кивнул ей на блюдо с блинчиками, и вскоре перед ним уже стояла наполненная тарелка. Блинчики оказались такими же удачными, как и яичница. Идеально тонкие, в меру сладкие, смазанные нужным количеством масла. Костя добавил к ним немного сгущенки с джемом и принялся за еду. Когда на тарелке остался один блинчик, он обнаружил, что его кружка с кофе опустела. Пришлось слегка постучать по кружке десертной ложечкой, чтобы привлечь внимание жены.

Услышав знакомый для себя звук, Вероника сразу бросила мыть посуду, схватила кофейник и подлила мужу еще кофе. После этого опасливо на него посмотрела. Она всегда следила, чтобы все было идеально, и муж оставался довольным. Покачав головой для вида, Костя махнул рукой, тем самым разрешив ей продолжить заниматься мытьем посуды. Ему нравилось, с каким подобострастием она на него смотрит. Костя всегда считал, что в каждой семье должны быть свои законы и порядки. Для семьи Селоустьевых законом и порядком был именно он, и никто не смел ему перечить. А если что-то все же шло не так, он мгновенно применял меры. К сожалению, даже столь дивное утро не обошлось без одной досадной оказии.