– Матвей, но почему ты раньше не отдал это письмо?
– Я не хотел тебя расстраивать. Я никому не стал его показывать. Это было бы ударом для всех, для мамы и Анны.
– Ты знаешь про Анну?
– Что? Что Анна родная мать Стефана? Да, недавно узнал от мамы. Как жаль, что Стефан об этом не узнал, мне кажется, он был бы очень рад. Они с Анной были очень близки духовно, и нежно любили друг друга. И теперь я понимаю, почему.
Ксения вытирала непрерывно бегущие слезы… Она не могла поверить, что самого дорогого, самого любимого человека больше нет в живых. В душе вдруг образовалась пустота, а в сердце бесконечная боль. Казалось, ее жизнь тоже закончилась.
Ирэна что-то говорила про церковь. Ксеша не очень верила в Бога, но сейчас ей вдруг нестерпимо захотелось приблизиться к нему. Конечно, она знала, что он не сможет воскресить ушедшего, но может быть даст облегчение израненной душе?
***
В Казанском соборе было тихо, лишь органная музыка играла где-то в хорах, будто под самыми сводами. По коже бежали мурашки, и слезы просились наружу от необычных ощущений и ноющей боли в сердце.
Ксеша вздрогнула от нахлынувших чувств и задрала вверх голову, чтобы не расплакаться. Наверху, в куполах со всех сторон смотрели святые. На миг ей показалось, что все они глядят прямо на нее. С укоризной и осуждением.
Не сберегла, не поверила, не захотела вернуть, упустила свое счастье, предала свою любовь… Она зажмурилась. Святые обвиняли ее.
Ну почему она тогда ушла?! Не настояла, чтобы он открыл ей душу! Ах, эта гордость, неверие в любовь! Грех! Какой грех! Она могла спасти их души! Свою и его… Они могли быть счастливы! Могли!
Вдруг вспомнилась ее любимая мелодия «Полонез Огинского» и песня в исполнении «Песняров» под эту музыку, которую она часто слушала, убираясь в тот самом доме, где встретила свою любовь.
В голове зазвучали проникающие в душу ноты и слова:
По щекам покатились слезы, и последние строки песни отдавались пульсом в висках: