Неспешно вытер руки, вернул на место отцовские часы и, окинув взглядом стонущее в болевом шоке тело, покинул номер.

Вот так будет с каждым, кто посмеет идти против него. Если убить нельзя — будет калечить, забивать до полусмерти, ломать ноги, ребра и позвоночники. Потому что теперь ему есть что терять. Потому что впервые за долгие годы у него появился смысл жизни.

Глава 25

Глава 25

Приехав домой, некоторое время сидела в машине, собираясь с мыслями. А домой ли я приехала? Нет. К абсолютно чужим людям, которые только и делают вид, что суют свои носы в мою жизнь и указывают, как должно быть лучше.

Разговор с Олегом выбил из колеи, спустил с облаков на землю. Болезненно так спустил, ощутимо. Пока ехала в посёлок, прозревала с его заявления и решала одну весьма сложную задачку: кто осмелился торговать мной и главное, за какие такие грехи?

Максим? Вот уже полгода как его нет в живых, да и относился он ко мне всегда ровно. Даже если допустить такой бред — всё равно не вязалось в голове. Во-первых — не имел права, а во-вторых — он ни разу не обмолвился о подобном в моем присутствии.

Павел Олегович? Вполне возможно. Он вообще настолько реалистично вжился в роль опекуна, что оставалось удивляться, как меня до сих пор ещё не посадили под замок. Да, он грозился выдать меня замуж. Я много раз слышала об этом лично, но он ни разу не указал на Олега. Потом… не маловажную роль сыграла и новость о том, что он оставил право выбора за мной. Когда Лёша рассказал об этом, я, признаться, сначала не поверила. Невиданная щедрость с это стороны. Но тот факт, что он сказал это при посторонних свидетелях — заставило принять очевидное: с моим мнением всё-таки считаются.

Оставалась только Вика. Эта может. Не единожды входила в образ Гузеевой, напаривая мне Турского. А после того, как влепила пощечину, заявляя, что с ним меня ждет райская жизнь — так вообще попала в чёрный список. Никогда не понимала, как можно ненавидеть родную сестру? Оказывается, очень просто. Когда тебя ненавидят настолько сильно, что даже не скрывают этого; когда перестают быть примером, опорой и частичкой души — тогда всё реально. Разница лишь в том, что я не желала ей зла. Она же…

Ладно, с ней и так всё понятно: решила изгадить мне жизнь в отместку за смерть мамы. Допустим. Но при чем тут залог? Что она могла попросить у Олега, пообещав меня взамен? Боюсь даже представить.

Не знаю, сколько бы ещё грузилась по этому поводу, но пришедшее на телефон сообщение заставило сбросить с плеч навалившееся депрессивно-угнетенное состояние и подскочить на месте, радостно завизжав на весь салон. В нем было всего три слова: «Жди, ночью буду», а у меня едва не сорвало крышу. Да какой там «едва»? Сорвало, и ещё как. Это же… Надо подготовиться, да? Хотя стоп!! А как он это представляет? Вокруг камеры. Со всех сторон ведется видеонаблюдение, плюс ко всему, в доме их тоже полным полно.