За столом ненадолго повисло неловкое молчание. Влада переводила взгляд с Алексея на Настю, потом на Шамрова и снова возвращалась к Алексею. Что такого хотела сказать Настя, что все вмиг притихли?

Лёшка задумчиво ковырял картофель, изредка посматривая на Шамрова. Все были словно на одной волне, одна она не понимала, в чем суть. Обстановку разрядил проснувшийся Егорка и то, как не угукали к нему все скопом, чувствовалось, что Лёшка сейчас находится в другом измерении. А когда Влад вручил ему сына, так его совсем пригрузило. И понимай сие как хочешь. То ли перспектива серьёзных отношений ввергла его в пучину тяжких мыслей, то ли шестьдесят три сантиметра мимишности, которую он держал на руках с особой трепетностью. Влада не знала, что думать и как реагировать на столь разительные изменения. Сколько бы потом не менялись темы, как бы не поддерживалась беседа, и не звучал слегка хрипловатый смех, голубые глаза уже растратили недавнюю лучистость, вернув себе прежнюю холодность.

Но как бы не накручивала себя, пытаясь понять Гончарова, стрелка часов неуловимо отсчитывала время. В девять часов вечера она зевнула. Потом ещё раз и ещё… Всё же бессонная ночь накануне давала о себе знать.

— Так, народ, — поднялся с дивана в гостиной Гончаров, придерживая за плечо полусонную Владу, — нам пора.

— Уже? — засуетилась Настя. — Может, у нас останетесь? Комната гостевая свободная, а завтра вместе поедем в церковь. Там прилично ехать, мы решили в старом храме крестить, чтобы меньше народу было.

Заманчивое предложение, но нет.

— Спасибо, Настён, но как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

Влад хотел, было, отвесить сальную шуточку, но вовремя остановился.

— Как знаешь, — не стала напирать Настя, провожая гостей до двери. — Смотрите, не проспите, — подколола, целуя в щеку сначала Ладу, а потом и Гончарова.

— Если что, бей в колокола, — пошутил он, обнимая на прощание. — Спасибо за ужин.

— Да не за что. Спокойной ночи.

— Угу, и вам того же.

Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Влада ещё раз поблагодарила Настю за платье и, помахав Шамрову, начала спускаться по лестнице.

Стоило оказаться на свежем воздухе, как недавняя сонливость улетучилась в считанные секунды. А всё от волнения и неизвестности. Нет, она, конечно, представляла их близость и не единожды, но мечтать и фантазировать — это одно, а прожить в реале — совсем другое. Жутко боялась показаться неумехой. Хотелось блеснуть знаниями, завести умелыми ласками, свести с ума качественным минетом.

Боже, какой позор. Ничем из перечисленного она не владела. В теории — да, а вот на практике… полный аут. Ещё и Лёшкина задумчивость не давала покоя. Видно же, что увяз в таких дебрях, что даже её присутствие не помогло выбраться. Наоборот, было такое ощущение, что именно из-за неё и ушел в себя.